Облегчение в его голосе бесценно.

– Они с Эллен расстались.

Он поднимает на меня взгляд:

– И как он?

Я киваю:

– Кажется, хорошо. Думаю, она просто оказалась парочкой доступных фальшивых сисек.

Он смеется, почесывая голову с большей осторожностью, и спрашивает:

– А ты?

Господи, хороший вопрос.

– И да, и нет.

Тянется молчание, и мне становится интересно, а что, если это его способ подтолкнуть меня к разговору.

– Я вчера сказала Остину, что в книге есть важные нюансы, которые нельзя менять, и романтические отношения между ними – один из них.

Оливер подается вперед, опираясь локтями на бедра:

– И как он к этому отнесся?

– Не очень хорошо. Сказал, что мы это еще обсудим. Но я не собираюсь менять свое мнение. Я буду участвовать только на таких условиях.

Он кивает:

– Это хорошо. Я тобой горжусь. Это стоит усилий, ведь ты права.

– Еще я много думала. О нас.

Молчание ощущается ужасающей бездной, но я жду, потому что мне нужно знать, готов ли он снова говорить об этом.

– Ну хорошо, – наконец отвечает он. – О чем именно ты думала?