Кир всегда болезненно относился к такому вниманию. Он вообще не любил людей… Незнакомых людей. Тех, что ждали от него «чего-то другого»: что он приветлив, что умеет улыбаться на любую идиотскую фразу, что он идеален во всем, что он ловок и обходителен, что он умеет притворяться таким, как они — «нормальным».

Выдержав на новом рабочем месте ровно два часа, он ушёл и не появлялся в офисе три дня, решив, что может наконец-то получить заслуженный отдых после напряженной учебы в университете. Потом не будет возможности — начнётся подготовка к экзаменам и диплому.

Дёмина беспристрастно рассматривала молодого человека заявившегося в офис после обеда. Что перед ней сын Олега Евгеньевича она конечно знала, но видела впервые и сейчас пыталась разглядеть под расслабленностью и показной невозмутимостью будущего руководителя того самого банка, в котором ей нравилось работать..

Впечатление парень производил противоречивое, но в целом никаких сюрпризов — симпатичный, с ещё не огрубевшим от возраста лицом, но твердой линией подбородка. Густая темная шевелюра волнами перетекала к воротнику делового костюма, который надо сказать сидел на нем хорошо; внешность портил только взгляд: бесцеремонно рассматривающий её из-под длинной челки, так остро, как будто это он ожидал объяснений от неё.

Евгения криво улыбнулась, понимая, что засранец, с высоты своего истинного положения, даже не чувствует вины за пропуск работы. Этот разговор придётся вести ей одной и это будет далеко не «алаверды».

Она, поворачиваясь на стуле боком и постукивая аккуратными ногтями по столу, лениво начала:

— И по какой причине вы не появлялись на рабочем месте три дня? — Собственный вопрос невольно показался ей глубоко бессмысленным — не станет избалованный парень отчитываться перед ней и искать доводы.

Кирилл, по прибытию в офис, даже не успел сесть за своё «рабочее место», как его перехватила Моника — секретарь Дёминой — и направила прямиком в кабинет начальницы. Сегодня он тоже видел свою шефиню впервые.

Теперь стало понятно, почему Белов, растянул такую сальную ухмылку, когда Кир обмолвился, что стажировку будет проходить в отделе Дёминой.

Белый пиджак, под ним тонкая шелковая майка, как жемчуг, юбка в тон. На этом фоне кожа — почти сливки, лишь волосы нежно-розовые, а глаза голубые, необыкновенно яркие и холодные, обрамлённые темными ресницами.

Слишком молодая и слишком красивая для руководящей должности. Была б она на десяток лет постарше, он может и поверил бы… Но вкупе с его дурным самочувствием и злостью на начальницу за то, что вызвала его на ковёр, он мстительно гадал, с кем та могла переспать, чтобы получить этот кабинет.

— Господин Верховский? — сдержано начала Евгения, осознав, что парень всё ещё задумчиво и лениво рассматривает её, а его взгляд медленно ползёт от лица по шее к наполовину прикрытым пиджаком ключицам, а затем ниже, в глубину разреза её майки.

Кирилл одернутый голосом женщины, вернулся к лицу начальницы. Та развернулась так, что теперь солнечные лучи нимбом подсвечивали голову. Голову этой гребаной богини.

— Госпожа Дёмина, — лениво начал он, и тон его, как и колючий взгляд, обжег слух. — Думаю даже Вам, — на местоимении Кир сделал паузу, — понятно, что моя стажировка тут всего лишь формальность. Для галочки в бумагах. Этот банк принадлежит моему отцу, и я могу себе позволить не появляться здесь весь месяц.

Верховский мог бы сообщить, что болел. Похмелье тоже болезнь, но на черта оправдываться перед особой, которая скорее всего заполучила этот кабинет умело отсасывая кому-то на коленях? Он не понимал этого.

Дёмина крутившая ручку, как металлический стилет, замерла, напряженно удерживая предмет указательным пальцем и мизинцем. Теперь настала её очередь иронично вскидывать брови.

— Один вопрос, господин Верховский. Ваш, — она сделала аналогичную паузу, — отец в курсе, что стажировка «всего лишь формальность»? Неделю назад мы с ним разговаривали, и он попросил меня проследить, чтобы практика прошла как подобает.

Парень сжал челюсти так, что Евгения успела заметить движение жил на его точеных скулах. Она победно усмехнулась, найдя ту самую слабость, с помощью которой можно воздействовать на мальчишку.

Глава банковской корпорации действительно встречался с ней и предупреждал, что сын его несколько тяжел в общении из-за детской травмы и потери матери в раннем возрасте. Верховский — старший опасался проблем с социализацией в коллективе и сейчас, и в будущем, поэтому надеялся на её помощь.

Черт с два, «тяжёл в общении» из-за травмы. Просто мальчишка — избалованный, богатенький индюк.