— Надеюсь, вы не ревнуете меня? — робко улыбаясь, спросила она.

Он попытался свести разговор к шутке.

— У меня столько хлопот с вашими делами, когда же мне вас ревновать? — сказал он.

Она ответила ему благодарным пожатием руки.

— Поверьте, Роберт, никакие новые друзья не заставят меня забыть самого близкого и лучшего друга, — а он сейчас здесь, рядом со мной. — Лицо ее светилось нежным сочувствием, которое так ей шло. — Я могу завтра и не выходить к мистеру Гардиману, — сказала она. — Он ведь придет к моей тетушке, а не ко мне.

Она говорила от чистого сердца. Но все помыслы ее были о настоящем, Моуди же глядел в будущее. Он уже ступил на свой тернистый путь: он учился самопожертвованию.

— Поступайте, как сочтете нужным, — тихо ответил он. — Не думайте обо мне.

Они дошли до тетушкиных ворот, и здесь Моуди протянул на прощание руку.

— Как, разве вы не зайдете? — спросила она.

— В другой раз, Изабелла. Сейчас мне нужно возвращаться в Лондон. Ведь у нас с вами есть еще дела, которые желательно завершить как можно скорее.

Такое оправдание ее не убедило.

— Вы просто сам не свой, Роберт, — сказала она. — Что с вами? О чем вы думаете?

Он думал о ярком румянце, залившем ее лицо в тот момент, когда Гардиман заговорил с нею; думал о приглашении побывать на ферме и покататься на чалой кобылке; думал о своей собственной невзрачности рядом с Изабеллой и ее высокородным поклонником. Но свои страхи и сомнения он оставил при себе, вслух же сказал:

— Поезд ждать не будет. — И снова протянул руку.

Его непонятная холодность по-настоящему огорчила Изабеллу.

— Пожалуйста, Роберт, не уходите так, — попросила она.

Под его вопросительным взглядом ресницы ее опустились, губы слегка дрогнули.

— Поцелуйте меня на прощание!

Эти дерзкие в устах молодой девушки слова прозвучали тихо и печально, потому что исполнены были истинного сострадания.

Он вздрогнул, лицо его внезапно просветлело. Угасшая было надежда вспыхнула с новой силой, но уже в следующее мгновенье он все понял. И, легко касаясь губами девичьей щеки, он сделался, как прежде, бледен и спокоен.