– А собачку… Дай-ка я угадаю, Кэмел… А я – герцогиня Мальборо! – мрачно заметила я, думая, правильно ли я поступаю или нет.

Инна рассмеялась и произнесла:

– Давай, счастливого пути! Будь хорошей девочкой! Ха-ха! Можешь быть и плохой! Короче, решай сама! Это уже твоя жизнь! Так что наслаждайся!

– Ты два кредита там погаси. Скоро из банка звонить будут… – сказала я, бросая ей свой телефон.

– Не волнуйся. Погасим! Удачи! – услышала я голос той, которая стала мной. Согласитесь, звучит очень странно.

Дверь первой квартиры открылась, и оттуда высунулась седая голова уже знакомой мне старухи:

– Разгалделись тут! Нашли место, где орать! Я вам пока… Ба-а-атюшки! Что же у нас такое-то творится! – Старуха села прямо возле двери. Я не удивлюсь, если скоро бабушка будет рассказывать с экрана, как видела разрыв пространственно-временного континуума и чуть не получила разрыв сердца. Или взахлеб повествовать про инопланетное вторжение на ее лестничную площадку.

И я показала язык старухе и шагнула в неизвестность. В неизвестности оказалось намного уютнее, чем в подъезде. Повсюду висели алые бархатные шторы. Судя по их внешнему виду, моль уже ходит пешком, едва таская свое толстое брюшко на тоненьких лапках. А может быть, здесь выросло целое поколение моли, рассказывающее друг другу легенду о великих первопроходцах и первооткрывателях этой огромной (по мольим меркам) столовой. Мебель тоже здесь не мешало бы отреставрировать… Судя по запаху, здесь кто-то недавно сдох.

– Добро пожаловать, ваше высочество! – раздался каркающий голос позади меня. Я даже вздрогнула от удивления. В дверях стоял невысокий худощавый старик с огромной залысиной, блестящей, как шар от бильярда. На нем был алый сюртук с золотым шитьем и золотая цепь с какой-то побрякушкой. Нос у старика был настолько длинным, что у меня сразу возникли ассоциации с очень постаревшим Буратино. –  Неужели вы меня не узнали! – горестно всплеснул руками старик, чуть ли не бросаясь ко мне на шею.

– Время тебя не пощадило… – выдавила я, в упор не зная, кто это такой. И вообще такие жесты со стороны незнакомых людей меня смущали.

– Да, я уже стар… Годы идут… А еще недавно я, молодой щеголь, бегал за каждой юбкой… – всхлипнул старик, очевидно, вспоминая счастливые годы былого разврата.

Пошел прочь, старый извращенец! И убери свои руки от меня! Брррр!

Я освободилась от объятий старика, чье имя мне пока неизвестно, и снова принюхалась. Нет, определенно кто-то сдох. Вонища стоит такая, хоть нос затыкай.

– Здесь кто-то сдох? – спросила я, чувствуя, что меня передергивает от омерзения.

– Наверное, крыса… – пожал плечами слуга. – Скорее всего, это та крыса, которая бегала по кухне и съела новое блюдо, приготовленное нашим покойным поваром. Мы три дня назад его казнили. Но если вы переживаете, что пропустили казнь, то мы можем откопать его и повторить…

– Нет, спасибо, откапывать не надо! А за что, простите, казнили повара? – поинтересовалась я, понимая, что последние новости меня слегка озадачивают.

– Как за что! За то, что отравил вашего брата! Он приготовил новое блюдо и преподнес его вашему уже три дня как покойному брату на пиру… Мы его только позавчера похоронили. Но если вы переживаете, что попустили похороны, мы можем его снова откопать и похоронить уже в вашем присутствии!

– Нет спасибо! – поежилась я, представляя эксгумацию трупа. – Что за пир такой был, где принца отравили?

– Не принца, а уже короля… Пир был в честь девяти дней со дня кончины вашего отца, ныне покойного короля Редмонда Велико… лепного, – запнулся старик.

– И он тоже? – Я уже устала удивляться, но, видать, сегодня день у меня такой.