— Уважаемый Тает, разве ты не стоял с нами в круге, принимая родство? — удивлённо спросила я собеседника.

— Стоял.

— Почему же ты обращаешься ко мне не как к сестре, а как чужой тётке?

— Это от смущения. Прости, Агапи. Я счастлив, что у меня благодаря тебе появилась семья. Вряд ли мы когда-то решились бы на этот ритуал, хоть и знакомы много оборотов и не раз выручали друг друга из неприятностей, — гибкие пальцы целителя легко сжали мои ладони.

Сильные эмоции, свои или чужие, всегда смущают меня. И чтобы скрыть неловкость, я спросила:

— О чем ты хотел поговорить?

— Расскажи о Ресте.

— Реста учится, помогает отцу, грустит о потерянных родственниках. Больше всего, кажется, о сестре, — я не хотела посвящать Таета в подробности жизни подруги. Мне казалось, что это будет некорректно по отношению к ней. — Лучше ты расскажи, как вы познакомились.

— На Тевате нет учебных заведений. Начальное образование все получают дома. Если родители сами не способны учить детей, то они просят об этом родичей или соседей. Чтобы получить профессию, теватцы идут работать. Выполняя задания, соответствующие навыкам, ученики на практике постигают ремесло. Такие профессии, как целительство, где объем знаний предполагается глубокий и разносторонний, сопровождаются еще и лекциями, которые организуют работодатели.

Осознав, что хочу посвятить свою жизнь целительству, я принялся искать наставника. Ходил не в одну клинику и лечебный дом, чтобы показать своё стремление. Искал долго. Где-то не нравился наставникам я, где-то не нравились учителя мне. И вот осталась последняя клиника. Самая известная, самая желанная. Но оттого, что я не потомственный целитель, а семья моя небогата и не высокородна, поддался страху и нерешительности пойти к ним на собеседование. И ходил куда угодно, но не к ним.

Стою перед входом, в раздумье, зайти или нет — ведь это последняя надежда, — и слышу насмешливое:

— Трусишь?

Реста была моей полной противоположностью — яркая, решительная, уверенная. Но потянуло меня к ней с первого мгновения.

— Думаю, — ответил дерзкой девчонке, не желая признаваться в слабости.

— Пока будешь думать, проводи меня к отцу. Он здесь отвечает за учеников.

И я пошел за ней. До сих пор задаю себе вопрос: решился бы я тогда войти или нет? Такие мелкие события делают нашу жизнь, преображают судьбы. Реста для меня как краеугольный камень. Сколько раз менял я свои планы из-за неё. Думал, что выучусь, сдам экзамен на младшего целителя, открою прием в нашем районе, буду уважаемым гражданином, обеспечу себя небольшим, но стабильным доходом. Но всё пошло не так, когда Реста, зайдя в кабинет отца, с порога заявила: «Он будет учиться со мной на высшего». Я оторопел: на высшего целителя учиться в три раза дольше, чем на младшего. Да ещё и берут далеко не всех. Но целитель Мекри Сетляр только улыбнулся и спросил: «Отвечаешь?» «Отвечаю!» — без доли сомнения ответила девчонка. Это я потом узнал, что отец не отказывал своим дочерям ни в чём, если они брали на себя ответственность за последствия.

Мне было очень трудно. Потомственные целители впитывали начальные навыки еще в скорлупе, на ментальном уровне. Мне же приходилось учиться всему. Правда, Реста, дав слово, не пустила моё обучение на самотёк. Она подсказывала заклинания, помогала осваивать навыки, готовила к зачётам. Сколько раз хотел я отказаться от непомерно амбициозных планов, но, вспомнив, как она, упрямо тряхнув головой, сказала: «Отвечаю!», отбрасывал минутную слабость и учился, учился и учился.

— Как завещал великий Ленин, — пробормотала я, задумавшись о судьбах моих друзей.

— Что? — встрепенулся теватец.

— Прости, брат, я случайно. На моей родине был такой… лжепророк. Перевернул жизнь огромной страны с ног на голову, запудрив мозги людям. Долгие годы верили ему народы. Многие выстаивали длинную очередь, чтобы поклониться его останкам. Экзамены сдавали на знание его трактатов. Фраза «Учиться, учиться и учиться», пожалуй, самая известная.