После обеда к нам пожаловал незваный гость, Толуман со своею женой Асокой. С ними была и Амайя, их приезд был для нас полной неожиданностью. Когда Кеншин доложил о приезде таких высоких гостей, в доме начал творится натуральный ад, меня раз десять спросили о возможной причине, но я не знал, хоть и догадывался немного. По традиции, все находящиеся в доме владеющие должны встретить гостей, это касалось и Чорруна и Этсуко. Бедная Эми, на нее накинулись целых три фурии, которые трижды её переодели, и раз пять показали, как сидеть и молчать. По косившимся в угол глазам я понял, что ей нелегко, я ее приобнял и повел в зал для встреч. И хоть моё предчувствие и кричало забиться в дальний угол особняка, я спокойным голосом успокоил Эми и, усевшись по правую руку от Каори, стал ожидать, когда истекут положенные традиционные полчаса вежливости при внезапных посещениях владеющих разных кланов, не связанных родственными узами. Чоррун с Этсуко уселись у стены посередине, как нейтральные наблюдатели. Горо, пока не было свадьбы с мамой, не имел права садиться с урожденными Шосе, ну а Эми впервые выступала в роли моей дочери, хоть я ей еще не успел этого объяснить.
Самое страшное предположение сбылось, в кимоно с узорами главы клана шёл Толуман, рядом, в белой юкате, шла его красавица жена, смертоносный ядовик, Асока. А позади, в традиционной юкате невесты, отождествляющей своим красным цветом невинность, со слегка опущенной головой шла Амайа. Когда приветственные поклоны были исполнены, а гости разместились, тогда, и только тогда Толуман начал разговор. Начинал он издалека, о том, что наши семьи были знакомы очень давно, и он помнит Каори еще маленькой девочкой, а дети были очень дружны, и вот он, наконец-то, перешел к делу:
− Клан Идако предлагает роду Шосе заключить брачный союз между моей дочерью Амайей Идако и Дэйчи Шосе, с переходом вашего члена рода в члены клана невесты. Потери рода будут возмещены посредством обязательного договора о передаче с нашей стороны трех владеющих в супруги вашему роду, − Никто в здравом уме не передаст добровольно десяти «данового» владеющего, а Амайа решила, всё-таки, что я обязан стать её собственностью, через столько лет предупреждение Чорруна стало реальностью.
− Благодарю вас, уважаемый Толуман Идако, наш род настолько мал, что ценно мнение каждого члена рода. Я даю право выбрать свою судьбу Дэйчи Шосе самостоятельно, – Каори небольшим изящным взмахом руки дала право сказать мне.
− Я, Дэйчи, являюсь членом рода Шосе, и не покину его ряды никогда, таков мой выбор, − всё время на лице Амайи была вежливая улыбка, после моей речи улыбка не исчезла с её лица, но вот глаза, они стали, словно, из стекла. В них не было жизни, они смотрели в пустоту, Амайи после озвучивания моего выбора не было с нами, она была где-то далеко и не слышала никого и не видела, она была статуей. Она не слышала, как Толуман отчаянно просил изменить моё решение, он пытался увеличить выгодность моего перехода в клан Идако для рода Шосе, Амайа знала, что всё кончено, и решение я менять не буду. Я не знаю, на что рассчитывало её разбитое сердце, но думала она точно сердцем, а не головой.
− Благодарю род Шосе за быстрое решение вопроса о союзе, – Неживым голосом и все с такими же пустыми глазами, смотрящими в пустоту, нарушая все традиции, сказала Амайя, – Всё решено, мне пора покинуть дом рода Шосе.
Толуман сидел с печально опущенной головой, его жена Асоко утерла беззвучно падающие слезы. На лице Амайи не было не единой эмоции, она плавно встала и поклонилась мне так низко, что нарушала все традиции, так кланялись много веков назад проигравшие владеющие победившей стороне, тем самым признавая свою беспомощность перед победителем. Слегка покачиваясь, она вышла из зала для приёмов, Толуман с женой поклонились и традиционными фразами пожелали нашему роду процветания, и после этого удалились, оставив после своего визита мерзкое ощущение в моей душе, совершенного предательства. Но кого я предал? Не было между нами ничего, не моя вина, что эта девчонка что-то придумала в своей железнолобой голове, ничего и никогда я ей не обещал. Ушла она, и пусть, наши дороги идут в разные стороны, и мне с ней не по пути.
Прошло три дня, и настал тот знаменательный день, когда состоится слушание об опекунстве Эми, хоть оно и было чисто формальным, но я нервничал. Эми повсюду ходила за мной хвостиком, даже спать одна в комнате без меня не соглашалась, а во всем была виновата Эйко, ляпнувшая, как обычно, не подумав, что Эми могут отобрать. Эми решила, что, если будет постоянно рядом со мной, никто меня у неё не отберет, я пытался понять, почему именно меня у неё должны отобрать, а не наоборот, но так логику мыслей Эми и не понял. Как же все были счастливы, когда коллегиальный суд постановил, единогласно, что опекуном до совершеннолетия Эми Шосе будет являться единолично Дэйчи Шосе. Отпраздновав в кругу семьи это событие, я с Каори, сразу же на следующий день, начали готовиться к прохождению испытания, на присвоение очередного уровня «дана». Каори, как уже было известно комиссии, претендовала на десятый «дан» как психокинетик, и в связи с этим, присутствовать на испытании пожелала Императрица Хаона. Я буду проходить испытания сразу же после Каори, претендовал я на шестой «дан» как физик, моя сила как психокинетика так и не возросла, да и навряд ли возрастет когда-либо.
Стадион был заполнен, и не было свободных мест, все ожидали испытания Каори, на стадионе, на почётном месте восседала Императрица Хаона, которая являлась сильнейшим психокинетиком Империи. Каори прекрасно выполняла все, что ей поручали сделать, огромные грузы, весом более тонны летали по воздуху, снаряды, выпущенные из гаубиц, были отклонены, или вовсе остановлены силой моей матери. В этот раз, императрица Хаона не удостоила мою мать спаррингом, вместо неё выступили двое одиннадцати «дановых» владеющих. Каори была прекрасна, она успешно отражала каждое нападение, и даже когда в неё полетела многотонная гаубица, она не сдалась. После пятиминутного боя она еле стояла на ногах, но успешно пройдя все испытания и успешно проведя спарринг, она была вымотана, и ей придется несколько дней восстанавливаться, но она теперь официально стала владеющей десятого «дана».
Моё испытание напоминало банальное соревнование штангистов и легкоатлетов, замеры силы и скорости, и если бы не спарринг, то я бы не переживал. Штанги? Легко, с детства я чуть ли не сплю с ними в обнимку, бег с препятствиями по сравнению с тренировками в лесу с Тору - вообще детская забава. Главный бой в конце, когда ты устал, с заведомо превосходящим тебя противником, который не будет с тобой сюсюкаться. У него цель - увидеть, на что претендент способен, раскрыть полный потенциал, и это может сделать только владеющий на несколько «данов» сильнее претендента.
И вот, уставший, пройдя все испытания и пройдя участок с препятствиями, я жду своего противника. Люди на трибунах откровенно скучали во время моего испытания, но вот они взволновались, и ко мне с трибун спустился мой противник.
Облегающий костюм, нашивки спецотряда «Теней», толстая коса, и всё также пустые глаза, а губы исказила улыбка, которую не назовёшь радостной. Мой противник шел плавно, как всегда, слегка покачиваясь, под её глазами были едва заметные круги от недосыпа и пролитых слёз. В пятидесяти метрах от меня, она остановилась, Амайя простояла, не двигаясь всего пару секунд.
Рывок, она приближалась ко мне с немыслимой скоростью, и только внутреннее зрение дарованное силой психокинетика, позволяло видеть все её шаги и движения, я даже видел ту слезу, что сорвалась с её щеки. Шаг назад, уклоняюсь от удара ногой, выбрасываю свой кулак, не сомневаясь, что инерция нанесет больше урона, чем вкладываемая мной сила в удар. Я смог нанести удар, но он и был последним, что я смог сделать, её рука схватила мой кулак и привлекла к себе таким рывком, что он вырвал мне плечевой сустав, удар коленом в мою грудь сопровождался треском моих костей. Она развернула меня спиной к себе, удар в поясницу заставил меня упасть на колени, её армейские ботинки впечатали мои кисти в землю, а руки, схватившие мою голову, с огромной силой так потянули вверх, что грозили просто оторвать её вместе с частью позвоночника.
− Ты слаб, твой род ничто, он обречён! – Закричала Амайя.
Она отпустила меня, и я упал на землю, не чувствуя ни ног, ни рук, рот судорожно пытался наполнить легкие воздухом, а Амайя спокойно, не оглядываясь, шла к трибунам.
Больница станет моим прибежищем как минимум на полторы недели. После испытания, скорая отвезла меня в находившуюся недалеко от стадиона больницу, где мне оказали помощь и обследовали. Несколько сломанных ребер были меньшей из бед, смещение шейных позвонков защемили нерв, и я был парализован, для пустого это бы означала инвалидность, но я не пустой. Врачи уже вправили позвонки, а регенерация тела сама восстанавливала поврежденный нерв, и совсем скоро я смогу чувствовать свое тело, а пока могу хотя бы говорить, что уже неплохо. Мама хотела остаться со мной, но и сама еле ходила после испытания, и они с Эйко уехали, оставив меня с Эми. Моя малышка, когда увидела, что я упал на землю, подумала, что я мёртв, и теперь осознав, что я жив хоть и нахожусь в избитом состоянии, ни в какую не желала покидать меня, и теперь уместилась на диванчике в палате. Мне было не очень приятно, когда она, практически не моргая, смотрела на меня.
− Эми, включи телевизор, – Обратился я к ней, надеясь, что какие-нибудь мультики её отвлекут от моей персоны.
− Я не умею, – Грустно ответила она мне.
− Вон, на тумбочке, лежит пульт. А теперь нажми на красную кнопочку.
Телевизор включился, на его экране показывали репортаж из вертолета.