Он так резво развернул свою телегу, что мы с Куколкой едва успели из нее выпрыгнуть. Даже денег с нас не взял.

— Что впереди? — спрашивает Куколка.

— Театральная площадь, — отвечаю, — И взвод демонов всю дорогу перекрыл. Только эти не из нашей роты. Давай спросим.

— Давай, — соглашается она.

Подходим к одному из скучающих демонов-караульщиков.

— Эй, низший, — окликаю, — Что случилось?

— Так эта, вольный… прорыв хаоса в тиятре, — докладывает демон, — Уже два раза на прохожих бросались. Ну мы и вот… никого не пускаем.

— Пропусти, — говорю, — Хочу посмотреть.

— Так эта, — низший демон отступает, — Ты вольный, на то и твоя воля.

Я веду Куколку через площадь к зданию театра.

— И вот на кой ты меня туда тащишь? — спрашивает опасливо с напряжением в голосе.

— Театр, как сказал бы старый оружейник, — место отправления культа и игрищ, — поясняю, — Если боишься, можешь здесь подождать.

— Ничего я не боюсь, — отвечает с дрожью в голосе, — С тобой пойду.

— Я серьезно, — вижу, что Куколка напугана, — Постоишь с демонами в безопасности. Хаоситы — ребята серьезные.

— Витька, гадье, — просит меня Куколка, вцепляясь мне в руку, у нее уже зуб на зуб не попадает, — Не пугай меня еще сильнее. Я все равно с тобой пойду.

По здравому, но поверхностному рассуждению тащить с собой мне ее не стоит, и, если я сейчас разверну ее в приказном порядке, никуда не денется, останется меня ждать в безопасном месте. Она даже выдохнет с облегчением… вот только тогда я поставлю на ней крест как на бойце. На такой поступок собрать решимость еще раз будет ой как непросто, если вообще возможно.

Она ведь сейчас всю свою волю в кулак собирает. Она именно сейчас готовится за мной в пекло идти, я буду последним мудаком, если не позволю проявиться ее внутреннему воину. Мы подходим к парадному входу. Одна дверная створка совсем выбита, другая висит криво на одной петле. Экипируюсь: щит, шлем, плеть.

— За моей спиной держись, — бросаю Куколке, и та торопливо часто кивает.