Зоя его подозрения полностью разделяла, но предъявить Колганову ей было абсолютно нечего, и ни один судья в Слобожанске не дал бы санкцию на его арест. Дело Колганова в свое время наделало немало шуму. На специально созванной из-за него коллегии МВД тогдашний начальник УВД метал громы и молнии, но, как водится, крайним оказался «стрелочник» — после «разбора полетов» был уволен из органов по служебному несоответствию кадровик, который подготовил личное дело подполковника Колганова для назначения того на должность заместителя начальника городского Управления по следствию.

Сам Колганов провел в СИЗО почти четыре года. За это время все свидетели по его делу изменили свои показания, и поскольку его вину в организации заказных убийств доказать не смогли, старший следователь областной прокуратуры Виктория Лепесткова прекратила его в связи с отсутствием состава преступления. После выхода из СИЗО Колганов обратился в суд и по решению суда был восстановлен в прежней должности, получил спецзвание «полковник милиции» и благополучно дослужился до пенсии. Такая вот история с хеппи-эндом для «оборотня», о которой в прокуратуре не любили вспоминать, поскольку дело Колганова было пощечиной, по сути, всей правоохранительной системе.

Зоя не стала бы обвинять свою коллегу из областной прокуратуры в том, что та умышленно развалила дело, так как прекрасно понимала, что прекратить такое резонансное дело «в связи с отсутствием состава преступления» без указания свыше было невозможно. Замначальника по следствию подполковника Колганова, хранившего оружие киллеров в своем служебном сейфе, тогда взяли с поличным, и одного этого было достаточно, чтобы предъявить ему обвинение в незаконном хранении огнестрельного оружия. Для того чтобы схлопотать срок по этой статье, хватило бы и двух боевых патронов, а тут у Колганова изъяли целый арсенал засветившегося в заказных убийствах оружия. У Зои, как следователя прокуратуры, в голове не укладывалось, как при таких убойных уликах можно было не усмотреть состава преступления? Оказалось, можно, раз старший следователь Лепесткова получила после этого дела повышение по службе.

Сокольский, рассказывая Зое о деле Колганова, которого он в свое время лично задерживал, припомнил, как тот с наглой ухмылкой тогда ему заявил: «Зря стараетесь. Все равно ничего не докажете!» Сейчас Сокольский и сам понимал, что даже если Анна согласится дать в суде показания против «Полковника», Колганов этот суд легко выиграет да еще и обвинит ее в клевете. В общем, без крепкой доказательной базы нечего было и думать о том, чтобы привлечь его к уголовной ответственности за организацию «профсоюза киллеров». Добыть же хоть какие-то доказательства причастности Колганова к этому таинственному «профсоюзу» вряд ли было возможно. Сразу после того, как Сокольский стал наводить справки о «Спортивно-охотничьем стрелковом клубе», под вывеской которого, по информации Анны, работал киллерский профсоюз, их сайт исчез из Интернета, так что его интерес к этому Клубу, видимо, не остался незамеченным и у Колганова было предостаточно времени, чтобы спрятать все концы в воду.

Зою, намеревавшуюся посадить в этот раз Колганова всерьез и надолго, Сокольский честно предупредил, что это дело юридической перспективы не имеет.

— И ты предлагаешь, чтобы ему опять все сошло с рук? — озадаченно спросила она.

— Я предлагаю нам умыть руки, — сказал он.

— Как Понтий Пилат отдал решение о судьбе Иисуса на откуп его врагам? — уточнила она.

— Совершенно верно. Раз Фемида бессильна против такого оборотня, как Колганов, пусть с ним разбираются его враги. Баштан поклялся на могиле своего дружка Беса, что найдет и покарает его убийц? Так что, думаю, ему интересно будет узнать, что Секачев заказал убийство Беса «профсоюзу киллеров», за которым стоит полковник Колганов.

— Но это вообще-то тайна следствия…

— Согласен. Ты говорила мне, что адвокат Слипкин в этом деле представляет интересы родственников потерпевшего, значит, он имеет право знать, как продвигается расследование?

— Безусловно.

— Вот пусть и узнает, что в этом деле появился новый подозреваемый, только официально предупреди Слипкина о неразглашении тайны следствия, чтобы к тебе не было потом никаких вопросов. Уверен, этот адвокатишка в тот же день сообщит Баштану о Колганове, а как Баштан на это отреагирует — это уже не наше дело.

— Действительно, — пожала плечами Зоя, — почему бы нам не подключить к этому делу адвоката? А то стоило мне заикнуться прокурору, что я хочу поднять старое дело Колганова, он прямым текстом запретил мне ворошить прошлое. Мол, честь мундира, и все такое. Короче, я так поняла, что эта Лепесткова тогда так накосячила, что если сейчас вытянуть на свет божий прекращенное ею дело Колганова, то нужно будет возбуждать уголовное дело уже против самой Лепестковой. Поэтому на это дело и наложено табу.

— Ну, этого следовало ожидать, — заметил он. — Звони Слипкину — пусть начинает отрабатывать свой гонорар.

Посчитав, что «Полковнику» недолго осталось руководить «профсоюзом киллеров», раз Сокольскому уже удалось установить его личность, Анна загорелась идеей взломать компьютер своего шефа, пока того еще не арестовали, но без хакера ей самой с этой задачей не справиться. Илона не понимала, зачем Анне это нужно, пока та не сказала, что, получив доступ к компьютеру «Полковника», они смогут добраться к его секретным банковским счетам. Не факт, конечно, что номера счетов, пароли и кодовые слова «Полковник» хранит на своем компьютере, но Анна была уверена в том, что им непременно повезет. «Полковник» все расчеты с киллерами осуществлял со своего ноутбука, значит, и файлы с паролями должны были быть у него под рукой. Для того чтобы скопировать эти файлы с его компьютера, им нужен был толковый хакер, которому можно доверять.

Илона предложила Анне подключить к этому делу ее знакомого программиста Максима Шепелева, создавшего клон сайта «профсоюза киллеров», с чего ее злоключения, собственно, и начались. Макс не предавал ее, как Эдик, и она заверила Анну, что на него можно положиться. Другого хакера у них все равно не было, и Анна согласилась на участие Максима в их авантюре. Илона при ней связалась с Максом по скайпу с планшета Анны. Тот очень обрадовался, что Илона его не забыла, и с ходу ошарашил ее новостью, что Эдик всю их вину взял на себя, так что она не сегодня завтра сможет спокойно вернуться в Слобожанск — никто ее больше преследовать не будет. Сам Эдик поступил во Французский иностранный легион, о чем Макс узнал только вчера, получив от него письмо из Парижа. В этом письме Эдик попросил передать в прокуратуру его чистосердечное признание в убийстве Беса, которое было вложено в тот же конверт. Свою подпись под этим признанием Эдик заверил у нотариуса, так что для прокуратуры это был уже официальный документ.

— И что он там написал в своем признании? — поинтересовалась Илона.

— Ну что заказ он получил от «профсоюза киллеров» и сам застрелил Беса, а винтовку потом утопил и указал место, где сбросил ее с моста. А что касается найденных у тебя патронов, то Эдик написал в своем признании, что это он якобы тебе их подбросил.

— И как он объяснил, зачем это сделал?