— Думаю, ее написали исключительно из зависти. Кому-то явно не дают покоя твои служебные успехи. Немногим, согласись, женщинам в твоем возрасте удается дослужиться до майора милиции и получить должность начальника.

— Знали бы вы, чего мне стоит эта должность, — вздохнула Зоя. — Я женщина: мне надо и есть приготовить, и постирать, и в квартире убрать, а я работаю наравне с мужиками, как ломовая лошадь. Ухожу на работу — дочь еще спит, прихожу — уже спит. Видимся с ней только на выходные, да и то не всегда удается. То загонят весь личный состав отделения на футбольном матче порядок охранять, то еще какие-нибудь массовые мероприятия в городе как назло в воскресенье проводятся, как же без КМДН обойтись!

— Вот я и предлагаю тебе перейти из милиции в юстицию. У нас нормированный рабочий день, не всегда, конечно, может, и задержаться иногда придется, но, во всяком случае, не до двенадцати ночи, как принято у вас в райотделе. Да и зарплата у нас повыше вашей милицейской будет. Ну как, принимаешь мое предложение?

— Не знаю, я не готова так сразу ответить, мне нужно подумать, взвесить, так сказать, все за и против… — растерянно пробормотала Зоя, никак не ожидавшая, что ее мечты начнут так быстро осуществляться.

— Подумай, конечно, — согласился Кравцов. — Только учти, я долго ждать не буду! — предупредил он.

— Хорошо, я поняла. Завтра, максимум послезавтра я дам вам ответ.

— Зоя, мы сейчас не на службе, так что можешь обращаться ко мне на «ты»!

— Есть обращаться к вам, господин прокурор, на «ты»! Разрешите выполнять, Борис Маркович!

— Не ерничай!

— Хорошо, не буду… Борис…

— Так-то лучше. Кстати, вот мы и приехали! — сказал он, паркуя машину во дворе гостиницы «Динамо». — Зайдем с черного хода, а то ты своими майорскими погонами всех местных путан распугаешь!

— Их напугаешь — сразу же в прокуратуру жалобу настрочат! — пробурчала Зоя, выбираясь из машины.

— Правильно себя поведешь — сама скоро эти жалобы будешь рассматривать! — пообещал Борис. — Ну что, Василевская, пойдем отведаем динамовских устриц? — предложил он.

— Попробуй тут откажись, когда с утра ни маковой росинки во рту! — ответила она, поднимаясь по покрытым ковровой дорожкой ступеням.

Стол в номере был уже накрыт. Хорошенькая горничная задернула шторы, зажгла свечи и, пожелав им приятного аппетита, удалилась.

Повесив в шкаф форменный китель и сняв надоевший за день галстук, Зоя прошла в сверкавшую чистотой душевую кабинку. Кравцов же, пока она принимала душ, сгорал от нетерпения овладеть ею. Точеные ножки Василевской взбудоражили его воображение, он знал, что не успокоится, пока не переспит с ней. Правда, он не совсем был уверен, что у него это получится. Да, она согласилась с ним поужинать в откровенно интимной обстановке, но еще не факт, что ему удастся в первый же вечер уложить ее в постель. Чтобы «на законных правах» обладать этой красивой женщиной с порочными, как ему показалось, глазами, он и решил взять ее к себе следователем, хотя еще вчера обещал эту должность дочери одного своего хорошего знакомого из городской прокуратуры…

Наконец шум льющейся воды в душевой прекратился, и через пару минут из нее вышла посвежевшая и похорошевшая Зоя. К огорчению Бориса, на ней по-прежнему была форменная юбка и застегнутая на все пуговицы милицейская рубашка. Предусмотрительно приготовленный горничной фирменный банный халат с вышитой на спине эмблемой «Динамо» Зоя проигнорировала.

— Мой руки и садимся за стол, пока я не умерла от голода, — сказала она, ловко увернувшись от Бориса, который явно вознамерился ее поцеловать.

Такое стремительное развитие событий не входило в ее планы. Оценив апартаменты, в которых ей предстояло провести сегодняшний вечер, она поняла, что уклониться от секса, не обидев при этом Кравцова, ей вряд ли удастся, но и нельзя было давать ему повод думать, будто она так уж легкодоступна. Для соблюдения приличий нужно сначала поужинать, дать себя напоить, ну а там уж как получится. Но при любом раскладе (вдруг прокурор окажется каким-нибудь извращенцем), если она хочет работать в прокуратуре, он не должен уйти разочарованным, решила Зоя.

— Ну и вода у них — кипяток! — одобрительно фыркнул Борис, закручивая кран.