Рапаит энергично замотал головой.
– Верно, я тоже так думаю. Послушай, а не сдать ли нам господина следователя его же коллегам?
Умник осторожно поставил на стол высокий узкий стакан, после чего исполнил перед детективом замысловатый танец, завершившийся обвитием вокруг стакана длинного крысиного хвоста. Ясно было, что демон в восторге от предложения.
– Так и сделаем, – решил Ницан. Он вызвал полицейский патруль и сдал им с рук на руки храпевшего Омри, объяснив, что нашел того на крыльце в абсолютном беспамятстве. Полицейские – это были огромные големы – бесстрастно выслушали частного детектива, исследовали карманы Шамаша (Ницан предварительно извлек из внутреннего кармана гостя удостоверение полицейского), и быстро упаковали его в заднее отделение сине-белого «оникса».
После отъезда патрульных Ницан обнаружил, что не испытывает ровным счетом никаких угрызений совести. Зато испытывает настоятельную потребность выпить. Каковую потребность и удовлетворил, не забыв на этот раз честно поделиться с Красавчиком.
Усевшись в любимое кресло и сунув ноги в поражавшие воображение посетителей домашние тапочки с золотым шитьем, Ницан сказал:
– Умник, давай-ка попробуем все-таки заняться делом.
На это крысенок с готовностью выстроил перед сыщиком сонм сосудов разной величины и конфигурации.
– Да нет, – хмуро заметил Ницан, – этим делом я и так уже занимаюсь. Я о расследовании. Что же нам известно? Кто-то подменил гороскоп. Зачем? Непонятно. Если бы в фальшивом содержался благоприятный прогноз, я бы сказал: «Чтобы усыпить бдительность господина Тукульти и при случае ткнуть его ножом прямехонько в сердце». Так?
Умник кивнул.
– То-то и оно, что не так, – буркнул Ницан. – Фальшивка-то как раз говорит обратное. Она предупреждает господина Тукульти об опасности, выпадающей на позавчерашний день. И значит, гороскоп подменен не убийцей, а наоборот, благожелателем. Но почему же наша с тобой добрая приятельница Астаг утверждает, что следует верить гороскопу, составленному гениальным Берроэсом. Поскольку, как тебе известно, Берроэс никогда не ошибается. Почти как я... – добавил Ницан и с обреченным видом осушил первый из предложенных Умником сосудов. Зажмурившись и крякнув, он продолжил: – Вот тебе первая загадка. Или даже не первая, а одна из первых. Там имеется еще и автокатастрофа двухмесячной давности. Самая главная и самая первая загадка: каким образом неизвестный убийца смог незамеченным пробраться в запертую и защищенную мощнейшим заклятьем гостевую комнату, сделать там свое дело и исчезнуть из нее, не оставив никаких следов?
На крысиной мордочке рапаита обозначилось выражение глубокой задумчивости. Затем он прошелся колесом по столу и перепрыгнул на спинку кресла для посетителей.
– А-а, ты имеешь в виду Шамаша? Хотя нет, ты, по-моему, хотел указать на Амар-Зуэна, нашего знатока всех видов магии и большого моего друга.
Умник радостно закивал головой.
– Действительно, – в раздумье произнес Ницан, – он-то как раз мог бы спокойно преодолеть заклятья, им же наложенные, это ясно. Мог бы и гороскоп подменить – с непонятной целью, но, например, чтобы сбить с толку следствие. Это было бы слишком хорошо! – мечтательно сказал сыщик, уже представляя себе, как он берет за шиворот бывшего ректора и сдает его на руки громилам из президентской гвардии.
Картина быстро померкла.
– Увы, – сыщик грустно покачал головой. – Во-первых, я не знаю мотивов. А во-вторых – у него железное алиби. Во время совершения преступления он вместе с президентом, хранителем печати и черт знает, кем еще, находился в кабинете его превосходительства.
Умник уныло повесил голову и переполз на стол.
– А что тут плел Омри? – вспомнил Ницан. – Кризис, наследники… Да, еще о том, что я хитрюга. Предположим, что это так. То есть, я действительно умен, – скромно сказал сыщик. – И хитроумен. Такова объективная оценка, согласен. Но об этом знаю я. Ну, еще ты. А откуда об этом знает Омри? Вот тебе и еще одна загадка!
Тут рассеянно-задумчивый взгляд его упал на пустое кресло. В полумраке смутно белел какой-то предмет, явно выпавший из кармана Шамаша и только сейчас замеченный Ницаном. Сыщик перегнулся через стол и протянул руку.