Эпилог

11 августа 1850 года…

Я никогда не думаю о будущем. Оно приходит само достаточно скоро

Альберт Эйнштейн

– Дамы и господа, подождите, пожалуйста, в этом зале… – Церемониймейстер Князя указал рукой в белой перчатке на высокую двустворчатую дверь. – Вас пригласят.

Мы прошли в указанную комнату с многочисленными диванчиками и механическим органом, который я уже слушал примерно полмесяца назад. Сейчас наша группа в числе Мартына, Елены Премудрой и естественно меня ждали приёма у Князя Владимира Земляникина, так сказать, по итогам раскрытия двух крупных дел. Три дня назад состоялся показательный суд для всех фигурантов дел, Смолин теперь всю жизнь будет валить лес на Севере, верхушка рабочих мануфактуры лет по пять рыть уголь в шахтах, а Пинчуку и вовсе повезло – определили в дом для душевнобольных до излечения.

– Жалко, что Чернопятова не судили… – неожиданно сказал Мартын.

– У него официальное освобождение, в связи с одной объективной причиной, – заметил я.

Да… С Чернопятовым всё было сложно. Ходят слухи (распускаемые Мартыном), что он внебрачный сын боярина Бутурлина. Его смерть оформили и сразу засекретили. По настоянию боярской верхушки подправили материалы. Теперь вместо главного злодея и организатора – Андрея Чернопятова выступает (по бумагам) Иван Иванович Панов. По официальной версии при задержании он был ранен, убежал в лес и истёк кровью. Но Бутурлин всё равно теперь нас и лично меня люто ненавидит.

К торжественной встрече мы оделись в парадную форму. Я и так ходил в форме, поэтому просто почистил её и натёр все металлические детали до зеркального блеска. Мартын первый раз (при мне) одел свой комплект одежды. Оказывается он то же титулярный советник. Форма та же самая, кроме одной детали – смотрелась она немного нелепо. Что стоит только один ремень: затянутый как раз под висящим пузом. Премудрую в форме я уже видел, она точно такая же, как и мужская, за исключением того, что вместо брюк идёт юбка. Погоны у неё значительные, по сравнению с нашими – она надворный советник (на два чина старше).

Лена как раз читала газеты, любезно разложенные для публики, ожидающей приёма у Князя:

– Вы только послушайте, что пишет "Жёлтая правда": "… Как вы, дорогие читатели, могли уже читать и наблюдать, 8 августа сего года прошёл суд над так называемой "Бандой красных виноделов", рядовых исполнителей, конечно, осудили как того требовал закон и общественность. НО! Уважаемые сограждане, заметьте, организатора нам не показали! Пресс-дьяк Приказа тайных дел прокомментировал это тем, что некий Панов И.И. при задержании был ранен и вскоре скончался, поэтому его предание суда невозможно. Больше никаких комментариев опричники не дают.

Если власти не хотят говорить общественности правду, то мы скажешь сами! Не заглушить вам голос народа, голос правды!

В то же самое время, когда был убит Панов, пропал один из старших стрелецких чиновников – Чернопятов А.И., согласно сведениям одного из достоверных источников (из силовых структур), Андрей Иванович приходиться внебрачным сыном нашего многоуважаемого боярина, главы Стрелецкого приказа Руслана Бутурлина.

Наша редакция считает, что Панов И.И. и Чернопятов А.И. – это одно и то же лицо!

Может это разборки между силовыми ведомствами? Приказ тайных дел хочет заручиться доверием нашего любимого Князя и поэтому под благим предлогом борьбы с преступностью, устраняют неугодных людей? Снова возродить репутацию небезызвестного Опричного приказа?

Пишите в нашу редакцию письма со своим мнением по этому поводу, самые интересные опубликуем в следующем номере. Наш адрес…". Дальше неинтересно. Как так можно писать?! – воскликнула Елена, отбросив газету на столик.