Экипажи сухогрузов — русские моряки, старики и безнадёжно больные, решившие разменять остаток своей жизни на безбедное будущее для детей и внуков, вели свои лоханки образцово-показательно и даже вахты стояли, как положено, невзирая на возраст.
Пограничники и таможенники, поднявшиеся на борт, не стали ничего искать. Сами суда были отлично известны британским береговым службам. Капитан и команда правда были новые, но всё те же странноватого вида полубомжи, нанятые по портовым притонам. Кроме этого, грузовые лоханки типа таких вот сухогрузов практически никогда не возили контрабанду, а наличие взрывчатки проверили служебными собаками, которых ввёл в таможенную службу министр внутренних дел Уинстон Черчилль.
Собака, натасканная на поиск нитроглицерина, мелинита и тому подобных веществ, покрутилась на мешках с тротилом, но запах этого вещества ещё был не так распространён, и пёс спокойно сел у ног пограничника. Так что оба сухогруза максимально близко подошли к военным кораблям, дождались, когда часы отобьют полдень, обнялись на прощание, и втопили рычаг взрывной машинки.
Десять тысяч тонн тринитротолуола, это много. Это фактически атомный взрыв по силе, только без радиоактивного заражения.
Линейный крейсер Адмирал, вышедший из дока на проверку механизмов, ударной волной плотностью в двадцать тысяч атмосфер, разорвало в клочья и вместе с волной, этими кусками разорванного металла хлестнуло по другим кораблям, складам и людям, дырявя и сминая металл, кроша в пыль камень, и распыляя в брызги живую плоть. А над водой вставал чудовищный гриб.
В радиусе трёх километров от точки взрыва, лежали сплошные руины, искорёженные словно пустые жестянки бронированные корабли, торчали в земле разорванные и смятые словно бумага броневые листы толщиной в тридцать сантиметров, страшно изогнутые стволы пушек, и башни главного калибра. Снаряды и пороховые шашки детонировали в момент взрыва точно так же, как и всё что лежало в складах, и это увеличило силу взрыва.
Также дело обстояло в Портсмуте, где сухогруз ухитрился войти в акваторию базы, и взорваться в окружении военных кораблей.
Флот Британии фактически перестал существовать, как и судоремонтные и судостроительные верфи, склады, и всё остальное включая припортовое хозяйство.
Маленький самолёт — высотный разведчик Фоккер «Си» сделал петлю над Девенпортом, и отсняв всё что нужно, отправился восвояси. До него не было никому дела, так как вся Британия с ужасом смотрела на результаты диверсии.
Через несколько часов фотографии того, что осталось от британского флота лежали на столе у начальника генерального штаба генерала пехоты Эриха Людендорфа, а ещё через полчаса у императора Вильгельма.
— Кошмар. — Резюмировал увиденное император, и поднял взгляд на начальника генштаба. — А почему мы не сделали это во время боевых действий против Британии?
— Идея простая, но воплощение… — Людендорф покачал головой. — Компания Монолит поставляет цемент в Британию уже почти двадцать лет. Их сухогрузы известны таможенникам до последнего ржавого пятна и вмятины на борту. Совсем непросто тихо и беззвучно угнать такой корабль, перегнать его в нейтральный порт где забить под крышку мешками со взрывчаткой, да ещё успеть в график движения… Это высокий класс. Но… могли конечно. Только вот не придумал никто такого поворота. — Эрих Людендорф усмехнулся. — Это же русские. С ними воевать всё равно что драться с завязанными глазами. Никогда не знаешь откуда и куда прилетит. Кстати, никто среди наших не верил, что русские исполнят свою часть договора. Всё же уничтожить одним, ну двумя ударами весь дееспособный флот, это довольно лихо. Они для нас фактически поймали, поджарили этого поросёнка и выложили на блюдо. Теперь дело за нами.
Где-то там, в большом мире, грохотали пушки германских крейсеров, приводя к единому знаменателю британские береговые батареи, где-то ещё дальше, американский флот, которому и правда было никак не соперничать с германским совершал свой героический поворот на сто восемьдесят градусов, и уходил в родные порты, а здесь в палате Императорского Военного Госпиталя, было тихо, чинно и… осень скучно.
Николая лечили довольно интенсивно, причём и по российским методикам и пользуясь эликсирами китайского целителя.
Но молодой тренированный организм и сам быстро восстанавливался, залечивая повреждения. Любава, которая вначале хотела просто переселиться в соседнюю палату, уступила доводам матери и занялась тем, ради чего приехала в Москву, а именно организацией Большой Благотворительной Ярмарки, которая в этом году должна была пройти под её покровительством.
Московская публика недолго пережёвывала подробности покушения на двух императоров. Других тем для обсуждения хватало. Например, новая премьера в Большом, с Анастасией Романовой, или очередной скандал в кулуарах театра Летучая Мышь, когда два любовника не поделили приму. Впрочем, по слухам, кончилось всё к взаимному удовольствию, так как актриса смогла разом удовлетворить обоих.
Где-то в июле, Николай стал понемногу возвращаться к делам, которые к его удовольствию ничуть не ухудшились. Германия за большие деньги выкупила у Русской Стали права на производство пистолетов-пулемётов, а заводы Маузера в спешном порядке перевооружали германскую армию и флот. Также коммерческому директору удалось договориться насчёт лицензий на производство немецких электронных ламп, и под Нижним, ударными темпами возводили новый ламповый завод, для сборки армейских радиостанций.
Даже во Внутренней Страже дело обстояло неплохо. Его заместитель, полковник Тимошенко, успешно руководил вверенными войсками от Камчатки до западной границы, успевая везде.
— Только самолётик твой я заездил похоже. — Николай и Семён Тимошенко беседовали, двигаясь по расположению Отдельной Московской Дивизии имени Ильи Муромского, где Николаю показывали новые учебные классы, полигоны и казармы.
— Да поменяем. — Николай взмахнул рукой. — Отдадим в капитальный ремонт, и передадим в авиаотряд. А с Сикорским решим вопрос. Он нам ещё двенадцать самолётов должен. И, кстати можно потрясти немного институт Жуковского. Они нам тоже задолжали.