Для проживания господину Сальскому отвели вполне уютные трёхкомнатные апартаменты во внутреннем замке, правда поставив у входа трёх охранников. Еду привозили из лучших московских трактиров и ресторанов, а, чтобы узник не скучал, даже поставили радио, и аудион Понятова с кучей записей.

И всё потому, что сеанс чтения папок, привезённых Сальским затянулся на две недели. Конечно, можно было раздать документы десятку офицеров и каждый подготовил бы своё резюме, но Белоусов настоял, чтобы слушания проходили в присутствии прокурора, судебного врача, и личного адвоката Никифора Петровича — господина Ульянова.

К этому моменту, сам Милюков тоже был под стражей, правда в условиях куда менее комфортабельных, и подолгу беседовал со своим адвокатом Николаем Платоновичем Карабчевским, которого внезапно оплатила «Комиссия по защите свободы» Британского парламента.

Вся эта суета проскочила мимо Николая, так как хозяйство требовало постоянного контроля и управления. То хунхузы на восточной границе соберутся в огромную банду, для грабежа российского Дальнего Востока, то спокойная вроде обстановка в Одессе, сломана молдавскими и греческими контрабандистами, начавшими отстрел таможенников и пограничников.

Дел, для Внутренней стражи хватало с избытком.

Осенью, когда прения по делу Милюкова и его помощника только-только начались, Сикорский выкатил на лётное поле СИ-25 бис. Полностью пассажирский самолёт, с увеличенной дальностью, и даже с некоторыми удобствами. Шестнадцать кресел в салоне, который отапливался и был герметичным, что позволяло машине забираться довольно высоко. Плюс к этому, у бывшего бомбардировщика были большие иллюминаторы, и салон отделан шумоизоляцией, что резко улучшало комфорт для пассажиров. В целом, новая версия двадцать четвёрки получилась достаточно тяжёлой, неповоротливой, и спокойной, как в общем-то и положено пассажирскому самолёту. И поскольку самолёт разрабатывался на деньги и под заказ Внутренней Стражи, то первый десяток машин уходил именно в ведомство Николая, несмотря на обиженное сопение со стороны армии, флота, и государственных служб. Хотя в принципе все понимали: — случись что, именно с начальника будут спрашивать причины провалов. Так что определённое скопидомство среди руководителей имперских контор было нормой.

Вот и Николай, имея весьма ограниченные по численности войска насыщал их как можно большим количеством транспорта, для мобильности, и радиосвязью для управляемости. Именно поэтому, после того, как запылали первые дома таможенников, через три часа рота Внутренней стражи высаживалась в Одессе, а ещё через десять часов прибыл полнокровный батальон с звеном лёгких бомбардировщиков, а по железке пришёл поезд с десятком скоростных торпедных катеров, которые Николай выменял у Балтфлота. Они так прижгли обнаглевших контрабандистов, что несколько месяцев Привоз — знаменитый одесский рынок стоял полупустым.

Прошло совсем немного времени, как охранные сотни, из довольно аморфного образования, стали вполне рабочим инструментом власти.

Боевые командировки, на границы, и в районы, требовавшие особого внимания, стали обычным делом, и те, кто хотели спокойной службы стали уходить или переводиться в менее беспокойные рода войск.

Зато казаки, которые раньше совсем не жаловали охранителей, сами вызвались поставлять в Стражу молодых солдат. И для прохождения ценза в три года, обязательного для всех реестровых казаков, и для нормальной военной карьеры. Ну и кроме того, Николай никогда не обижал подчинённых ни денежными выплатами, ни наградами.

Поэтому, когда нужно было ехать куда-нибудь на окраину, рассказывать неразумным подданным государя российского об общих правилах поведения, или паче чаяния делать тоже самое только с гражданами другой страны, ехали с охотой.

Так и получилось, что в руках у императора Сергия оказался новый военный инструмент. Не особо мощный, ну что там восемьдесят тысяч против армейских полмиллиона, но быстрый и весьма злой, потому как молодой генерал с лёгкостью давал команду на подавление любой военной активности, и только потом запускал в дело прокуроров и следователей разбираться кто и в чём виноват.

Даже службу в дальних гарнизонах поставил своеобразно, установив для каждого минимальное время службы вдали от дома, сообразно чину и выслуге.