— Он, мать его, единственная ниточка, которая у нас есть, и ты молчал всю ночь, — огрызнулась Деб. — А я должна читать об этом в чертовом отчете, мать его, в девять тридцать на следующее утро.

— Я должен был напечатать его, — объяснил Дик слегка обиженным тоном.

— Две девочки пропали, капитан хочет оторвать мне голову, пресса готова взорвать атомную бомбу, чтобы получить новости, а ты молча печатаешь отчет?

— Да ладно, какого черта, — сказал Дик, пожав плечами.

Дебора заскрежетала зубами. То есть она и вправду это сделала. Когда я читал о скрежещущих зубами людях в фантастических рассказах, то никогда не думал, что столкнусь с подобным в реальной жизни. Но тем не менее я стоял и пораженно наблюдал, как Дебора скрежещет зубами. Она хотела, видимо, сказать, что-то очень жесткое, но передумала и швырнула отчет на стол.

— Пойди принеси кофе, Дик, — приказала она наконец.

Дик выпрямился и, прищелкнув языком, указал пальцем на Дебору:

— Сливки и два кусочка сахара. — И побрел к кофеварке в дальнем конце коридора.

— Я думал, ты предпочитаешь черный кофе, — заметил я, когда Дик скрылся из виду.

— Если бы это был его последний косяк, я стала бы самой счастливой девчонкой на свете, — сказала она. — Пошли.

Она уже шла в направлении, противоположном тому, в котором скрылся Дик, и все мои возражения уже ничего не значили. Я со вздохом последовал за ней, размышляя, не называлась ли книжка, из которой Дебора почерпнула эту манеру, «Бульдозеры и их стиль управления».

Я догнал ее у лифта.

— Будет слишком, если я спрошу, куда мы идем?

— Тиффани Спанос, — пояснила она, второй раз стукнув кулаком по кнопке «вниз», — старшая сестра Тайлер. — И она еще раз ударила по кнопке.

Не сразу, но к приезду лифта я вспомнил.

— Тайлер Спанос, — произнес я, входя следом за Деборой в лифт, — девочка, которая пропала с… эмм… Самантой Альдовар.

— Да, — подтвердила Деб. — Недоумок поговорил с Тиффани Спанос о ее сестре. — Я понял, что недоумок — это Дик, и кивнул. — Тиффани утверждает, что Тайлер давно уже увлеклась всей этой готической мутью, а потом встретила на вечеринке парня, который оказался готом в квадрате.

Я, конечно, был далек от всякого рода молодежных субкультур, но все же знал, что готы — это модное течение для подростков с плохим цветом лица и на редкость отвратительным вариантом подростковых переживаний. Насколько мне известно, типичный образ гота подразумевал черную одежду и очень бледную кожу. При этом следовало слушать электронную музыку и печально смотреть DVD с «Сумерками». Было очень трудно представить все это возведенным в квадрат, но воображение Деборы с этим справилось.

— Могу я спросить, что значит «гот в квадрате»? — скромно спросил я.

Дебора зло посмотрела на меня: