– Не любите вы современной музыки…

Он отложил в сторону ручку и поднял взгляд на нас. Удовольствия в этом взгляде не читалось. Устал человек руководить самодеятельностью. То, что он сказал в точности подтвердило мои мысли.

– Тут нет места любви и нелюбви. У меня ДК место работы. Я всем этим руковожу… У меня отчетность и нет необходимости в седьмом ВИА…

Он посмотрел на висевший сбоку на стене лист ватмана с какими – то таблицами, кивнул.

– Да точно. Седьмым… Так что увы – нет. Вон если бы вы народными танцами захотели заниматься…

Директор показал наверх, где продолжали грохать чьи – то башмачки. Только теперь оттуда доносился дробный перестук, словно горох сыпался.

– В этом случае я вас с большим удовольствием бы принял… Мальчиков в танцевальных группах нам всегда не хватает.

Разговор превращался в балаган и это следовало прекратить. Очень серьезно глядя ему в глаза, я объяснил:

– Да мы, вообще – то не учиться к вам пришли, а, напротив. Учить…

– Да? – деланно удивился хозяин кабинета. – Не слишком ли вы молоды, молодые люди?

Он нас не видел и не понимал. Нужно было сломать разговор, чтоб он увидел в нас равных. Я вытащил из кармана металлический рубль, подвинул его в воздух и подхватив, положил его на стол перед хозяином кабинета. Он с интересом посмотрел на монету.

– И?

– А давайте на этот рубль поспорим, что мы играем лучше, чем все ваши ансамбли?

Он не ответил и мне пришлось добавить.

– Может быть даже все вместе взятые?

Я своего добился. Он посмотрел на меня другими глазами.

– Мы не пришли учиться, – мягко продолжил я. – Мы пришли играть… Деньги зарабатывать. Вам ведь наверняка нужны те, кто может играть?

Слово «может» я произнес с напором.

– Танцы, свадьбы… Ну, вы понимаете…

В его взгляде появились интерес и понимание. Все, что я сказал, означало живые деньги. На похоронах рок-группа играть не будет, а вот танцы, свадьбы, юбилеи… И на все остальном – пожалуйста.