— Ну? И чего ты добилась? — вымученно усмехнулась Поляна, стряхивая пыль с белого традиционного ведьминского облачения. — Неужели ты считаешь, что Мистик будет потворствовать твоей глупости, беспечно отдавая накопленную ею силу зарвавшейся дуре? Тебе не кажется, что ты заигралась?
— Я тебя никогда не прощу! Мразь! — кровавые пузыри, вспучившиеся на губах Верховной, растеклись безобразными мазками по подбородку ведьмы. — Ты — та, которая предала! Которая, поправ все наши законы, совершила величайшее святотатство! Тебе нет места среди нас, Поланея! Ты мне не сестра! И ты скоро сдохнешь, — она попыталась расхохотаться, но лишь зашлась в сиплом кашле, выплёскивая новые порции из раскуроченных лёгких.
— Мне жаль, — вздохнула Поляна, которая, поморщившись, встряхнула кистями рук. — Правда жаль, что так получилось, но ты сама во всём виновата. И не тебе говорить об отступничестве, если ты сегодня решила забыть сказанное тобой девятнадцать лет назад. Я знала, что данное тобой слово — просто слово, которое как пыль развеется, стоит лишь возникнуть сквозняку. Это тебя и сгубило, сестра.
— Тебе не получить Её благословения! — прохрипела Верховная, стараясь подняться, бессильно царапая пол некогда холёными руками. Она прекрасно знала, что жизненный путь её закончен, но не желала с этим мириться. Когда Мистик на миг откроет глаза, чтобы в последний раз высказать одобрение или неудовольствие, ей будет уже всё равно. — А девчонке передай, что я её всегда ненавидела. Тварь! Обе твари, отобравшие моё!
— Он всегда принадлежал Лиэль, — голос Поляны дрогнул. — И как бы мне не было горько, я смогла это понять и принять. Я смогла с этим жить. Столько лет… Сейчас она — моя «дара». Не твоя, как это должно быть, а моя… А Он — отец, и собственная дочь ему всегда будет дороже. Если нужно, он забудет и меня, как это случилось с тобой. Мне действительно жаль.
Застыв над распростёртой Верховной, Поляна прощалась с ней. Прощалась с той, с кем ей однажды пришлось делить самого дорогого мужчину.
С той, кого она, в своё время, любила больше, нежели суровую мать.
С той, с кем она выросла, с кем училась контролю над непослушной магией, с той, кому всегда помогала, в надежде на понимание.
Взглянув в последний раз на Верховную, Поланея раскинула руки, вбирая в себя всю ту энергию, которая уже начинала хлестать из обмякшего тела её соперницы. Сейчас не было право на ошибку, или потерю концентрации.
Бушевавшая в зале энергия словно взбесилась, опаляя пламенем некогда богатое убранство и превращая в прах всё то, до чего дотягивалась.
— Терпи! — сквозь сжатые зубы шипела Поланея, уже не обращая внимание на дорожки слёз, пробороздившие её впалые щёки. — Терпи! — стонала она, когда огромные щупальца беспощадной божественной силы, сминали её Дар, чтобы половчее выдрать самые лакомые куски. — Терпи!!! — из последних сил прошептала она, почувствовав, что, собрав всё вокруг и впитав, теперь никогда не может услышать собственную Кровь.
Рухнув на колени возле высохшего тела Верховной, она ещё пыталась не дать волю чувствам.
«Не показывать слабости! — гласил один из постулатов Круга. — Никому и никогда!».
— А не пойти ли вам всем на гхырх, — прошептала она обескровленными губами.
Когда слёзы, душившие её всё это время, вдруг хлынули непрерывным потоком, она в первый раз за очень много лет почувствовала себя свободной, а разрушенные стены главного зала Круга Ведьм за много веков услышал женский плач.
Глава 11
Видеть сны, при этом находясь в виртуальной реальности — ещё одна странность, на которые «Даяна I» весьма богата.
И я не знал: навеяны эти образы самой системой, или же разработчики вообще умудрились подрубить под это дело нейросеть, которая и генерировала каждому, решившему передохнуть в игре, связные сюжеты, вытащенные у тебя же из головы и скомбинированные в некое подобие ролика. Если это так, тогда остаётся позавидовать тем вычислительным мощностям, коими располагают сервера игры и сама корпорация «Нью-Вирт».