Удивился Джориан последним ее словам, но ничего не ответил на них, потому что привык, что Моррет часто говорит странное. Решил Джориан, что не будет отвлекаться на женские глупости, а будет говорить дело, только дело, и ничего, кроме дела, и да поможет ему Джа. И сказал Джориан:

– Ты, Моррет, и ты, Хельги, породили шестьдесят четыре сына и шестьдесят четыре дочери, и ты, Моррет, собираешься откладывать новые яйца. Скоро в акульем племени не останется акул, не являющихся вашими потомками, а это нехорошо. Поэтому слушай, Моррет, мои слова – либо ты, Моррет, воздержишься от дальнейших яйцекладок, либо я изгоню тебя из теплых вод.

Так ответила Моррет на эти слова:

– Не тебе, восьмирукий, изгонять меня из теплых вод!

А Хельги ответил на эти слова встречным вопросом:

– А в голову?

Задумался Джориан и не понял, о чем говорит Хельги. И переспросил он:

– Что ты имеешь в виду, дерзкий акул?

И ответил Хельги:

– Я имею в виду, что рыцарь должен защищать свою даму от нападок и оскорблений. И потому я обстрекаю тебя боевыми актиниями и откушу твои руки одну за другой, и съем все, что пролезет мне в глотку. А чтобы это было не беззаконное людоедство, а справедливый суд, ты назначишь время и место для поединка, и в этом месте и в это время я тебя съем. И тогда это будет справедливо и правильно.

Моррет, услышав эти слова, улыбнулась радостно и сказала:

– Ах, мой рыцарь!

А Джориан произнес следующее:

– Во-первых, ты, Хельги, не рыцарь, потому что рыцарями бывают только люди, а ты акул. Во-вторых, нет закона ни в человеческих, ни в акульих традициях, чтобы рыцарь защищал даму от чего бы то ни было. В-третьих, на Моррет никто не нападал и никто ее не оскорблял, ибо правда не есть оскорбление. А в-четвертых, никто не доверял тебе боевых актиний и не доверит впредь, потому что так распорядится акулий король Роберт. Правильно я говорю, Роберт?

– Конечно, хозяин! – ответил акулий король.

– В-пятых, – продолжал Джориан, – то, что ты сказал насчет справедливого суда, нельзя назвать иначе, чем безумием. Пожалуй, я призову мудреца Дэниса, чтобы он излечил тебя от раздвоения личности.

Услышав эти слова, наполнились души Моррет и Хельги дикой яростью, и закричал Хельги:

– В вулкан ушлепка!

И закричала Моррет:

– Прывит, гадынко!