— Докладывай, — Брагин откинулся на спинку стула.

— Заканчиваем проверку по второму списку, — начал Никифоров, открывая папку, — пока зацепок нет, потери памяти и изменений в поведении ни у кого не зафиксировано. Так же отработали часть списка три, по тем, кто по каким-то причинам выехал на другое место жительства, тоже безрезультатно. Сотрудники милиции, находившиеся на дежурстве в ночь с тринадцатого июня по четырнадцатое, опрошены, несоответствий журналу происшествий не выявлено. После того как отработаем по спискам, начнем работу с уголовным элементом, в данный момент формируем дополнительную группу, состоящую в основном из следственных органов, у них больше опыта и наработанных связей.

— А с участковыми отработали?

— Да, но трое в отпуске, опросим позднее, — кивнул майор, — возникли определенные трудности при работе в поселках "Совхозный" и "Железнодорожный", в данных районах процент уголовного элемента большой, а в связи с тем, что в июне мы проводили чистку, штатные информаторы были засвечены, пришлось их в срочном порядке выводить. Сейчас проводится работа по привлечению новых информаторов, но процесс этот не быстрый.

— Работа по привлечению? — Усмехнулся полковник. — Привлечешь их, как же, только когда на них пару статей повесишь, делиться нужной информацией начинают. Жестче работайте.

— Так мы и не миндальничаем, — пожал плечами Никифоров, — но быстро это все равно не сделать. Кроме того у нас там недостаточно внештатных сотрудников, а без них проводить поисковые мероприятия не получится.

— Стоп! — Брагин недовольно поморщился. — А это почему?

— Так сложилось, места беспокойные, работать трудно, поэтому ограничились минимумом.

— Доограничивались, — проворчал Брагин, — дай задание Бойко, пусть разработает план мероприятий по СекСотам в поселках, и если еще где-то "по минимуму", тоже пусть туда вставит. Дальше давай.

— Так это все, — вздохнул Никифоров, закрывая папку.

— М-да, не густо, — хмыкнул полковник, и посмотрел на смутившегося подчиненного, — ладно, не красней как девица. Намеченные мероприятия мы отрабатываем, ну а что пока нет результата, так их может и совсем не быть, наличие в нашем городе проводника, это только предположение, основанное на бреде умирающей умалишенной. Так что не переживай, работай дальше.

— Я тут вот что подумал, — начал майор, — а если мы исходим из неверных предпосылок?

— В смысле.

— Мы почему-то уверены, что проводник обязательно должен был находиться в момент перехода в таком же состоянии что и Демина. А что если это не так. Если припомнить что нам говорил врач про ее слова на первом обследовании, — Никифоров снова открыл папку и стал перекладывать протоколы, — вот: "Проводник с неожиданно сильным даром оказался, сам на себя все потоки перетянул, теперь к ней пришел зверек, а он будет спокойно жить, и хрен его найдешь". Получается, что при достаточном количестве каких-то потоков, проблем со здоровьем быть не должно.

— Хм, наверное, ты прав, — согласился Брагин, — но с другой стороны, попадая сюда, проводник не владеет всей информацией, он даже не знает, в чье тело вселился и, следовательно, для окружающих это будет выглядеть как потеря памяти. Так, что нам это дает? А дает нам это то, что направление поиска нужно корректировать, и основной упор делать на агентурную работу, искать странности в поведении людей.

— Да, подкорректировать надо, — согласился подчиненный, — и обращать надо внимание не только на странности, но и на манеру разговаривать, он выходец из двадцать первого века, а значит, окружающие должны заметить что-то необычное в том, как он ведет разговор. Вот если, к примеру, меня отправить в начало века, то там сразу определят, что я не из их круга.

— Да, уж, — кивнул полковник, — одно только: "милостивый сударь, не соблаговолите ли вы…", или ляпнешь там: "товарищ", обратившись к кому вместо "господин".

— Не так явно, но отличия должны восприниматься.

— Хорошо, я тебя понял, — подвел итог Брагин, — ориентируй сотрудников по этому направлению. Мне тоже кажется эта идея перспективной.

— Семенов, ты потеть собираешься или сегодня хочешь сухим остаться, двигайся, двигайся. Калинин, сколько раз тебе говорит, забудь про правую руку, разрабатывай левую, и танцуй, танцуй…