— Тебе жалко?.. Ты же меня прикончить собирался на маг’ярской границе? А так хоть кому-то польза от неё.

Радомир несколько минут смотрел на неестественно худое лицо с нагло, по его мнению, горящими глазами и безразлично пожал плечами:

— Твоё дело, — потом предупредил: — Будет неприятно.

Нимфириель отвернулась. От его руки на животе тепло расползалось по всему телу. Становилось жарко. Девушка была хорошо знакома с лечебной магией и знала, что именно так действует исцеляющее заклинание. Начиналось всё с приятного тепла, но постепенно оно превращалось в нестерпимый жар. Уже сейчас в некоторых местах это отчётливо чувствовалось. Нимфириель казалось, что вместо живота у неё печь, в которой бушует огонь. Дыхание участилось. Руки и ноги жгло немилосердно. Сердце билось так, что готово было вот-вот проломить грудную клетку. На лбу выступили капельки пота. Голова гудела, глаза застилала чёрная пелена. Хотелось прижаться к чему-нибудь холодному. Девушка проглотила стон. Непроизвольно дёрнулась прочь от обжигающей руки, чтобы покончить с этой пыткой, но мужчина удержал её, силой придавив к земле. Нимфириель закрыла лицо руками, пряча слёзы. Дышала тяжело, кусая губы, чтобы не стонать громко. В голове прямо по вискам били барабаны. Ей казалось, что прошло несколько часов этой муки. Видунья уже была готова молить о пощаде…

Но всё неожиданно закончилось: и боль, и жар, и дурнота. Рука с живота исчезла, унося с собой обжигающие ощущения.

— Вставай! — спустя минуту велел тарс.

Альвийка незаметно смахнула слёзы и осторожно поднялась с земли, словно пробуя свои силы. Слабость быстро отступала, и в голове прояснялось. Нимфириель начала различать очертания веток над головой, увидела звёзды на ночном небе, нос уловил запах влажной травы, прелых листьев. Радомир внимательно следил за девушкой, даже не думая помогать. Впрочем, он был уверен, что помощь не понадобится. Видунья была бледная, но кости уже не торчали. А высокомерно задранный подбородок убедил его в том, что альвийка в порядке.

— Пойдём, — не оборачиваясь, мужчина направился к обозу. Слышал, что девушка идёт неподалёку. — Больше не чувствовала его?

Нимфириель догадалась, о ком спрашивает колдун:

— Нет… Наверное, нет. Амулет защищает.

Радомир кивнул.

— Не снимай его пока. И не вздумай лезть в мои мысли. Если я почувствую, что ты здесь, — он показал на свою голову, — сделаю то, что не успел тот колдун. Поверь на слово: я хорошо знаю заклинание, от которого ты сегодня чуть не сдохла.

Видунья вяло огрызнулась, но мужчина её уже не слушал, направляясь к Корниле.

Альвийка пару мгновений смотрела ему вслед, потом пошла к своему лежаку. Охранники молча расступались перед ней, провожая сочувственными взглядами. Девушка легла набок и закрыла глаза.

Рядом присел Камен, держа что-то в руках. Нимфириель вздохнула.

— Что это?

Маг’ярец откинул край ручника, демонстрируя хлеб и мясо.

— Ешь, тебе нужны силы.

— Я хочу спать.

Мужчина не спорил, но руку с булкой не убрал: