— Потому что он ничего не знал, как и мой отец.

— Как так?

— Для меня самой стало неожиданностью, что ищут не княжну, а именно хранителя чаши, — Яронега какое-то время молчала, потом громко выдохнула: — Что ж… Я расскажу.

Девушка присела рядом с Нимфириель, но смотрела на колдуна.

— Знаешь ли ты, Радомир, о Небесной кузнице?

Тот кивнул:

— Да. На заре времён Сварог и Семаргл выковали там плуг, впрягли в него Чёрного Змия и разделили сущее на Явь — мир живых и Навь — мир мёртвых.

— Почти так, — улыбнулась княжна. — В Небесной кузнице был выкован не только плуг. Вместе с плугом был ярем, секира и… чаша.

Володарович, судя по лицу, начал что-то вспоминать. Яронега продолжала:

— Это случилось в Арсаве, во времена царствования Таргитая. Однажды с неба упали четыре золотых предмета. Три сына царя Таргитая хотели поднять их. Но когда двое старших подошли, вспыхнуло пламя, и они отступили. Когда вышел младший брат Колоксай, пламя улеглось, и он смог взять эти предметы. Колоксай стал царём и прародителем паралатов.

— Колоксай был сильным ворожбитом, — добавил Радомир.

— Верно, — не спорила девушка. — Моя мать из царского рода паралатов… Нет, я не умею ворожить, — предупредила она следующий вопрос и добавила: — У меня другая миссия. Все женщины нашего рода хранят тайну золотой чаши Колоксая.

— Ох ты ж… — выдохнул Володарович, изумлённо глядя на тарскую княжну.

— Что это за чаша такая? — Волин нахмурился, ожидая объяснений.

— Золотая чаша Колоксая — это чаша, дарующая бессмертие и вечную молодость, исцеляющая любую хворь, — ошеломлённый Радомир даже забыл о ноющей ране в боку.

— И эта чаша бессмертия у тебя? — Честимир пристально смотрел на невесту.

— Нет! — девушка смутилась и отвела глаза, — это было бы неразумно. Ведь неприступных крепостей и дворцов не бывает.

Княжна украдкой глянула на жениха и встретила такой же изучающий взгляд. Глаза у маг’ярца были зелёные-зелёные! Но не как у альвийки: не холодного изумрудного цвета, а наоборот, тёплые, нежные, как молодая листва. На девичьих щёках вспыхнул стыдливый румянец, и Яронега торопливо отвернулась.

— Ты знаешь, где она хранится, — уточнила видунья, стараясь не улыбаться.

Княжна согласно кивнула.