– Разумеется, – ответил Бахуд.

– В статье упоминается, что через четыре месяца он будет в Нью-Йорке.

Бахуд пробежал глазами статью, рассказывающую о планирующейся под эгидой Организации Объединенных Наций конференции по проблемам детства. Туда намеревались прибыть семьдесят один президент, премьер-министры и прочие главы государств. Заголовок объявлял 1989 год Годом Детей.

Закончив чтение, Бахуд насмешливо фыркнул. Какая чушь! Как будто мировых лидеров интересуют проблемы детей. Словно они могли им чем-то помочь, даже если бы хотели.

– Когда-то я тоже был ребенком, – сказал он и рассмеялся. Хаммади с любопытством посмотрел на него.

– Всегда вспоминаю это время с удовольствием, – продолжил Бахуд. – Я и папа. Я и мой дорогой папочка.

– Нам многое известно о вашем отце.

– Вы так думаете?

– Мы с ним родились и выросли в одной деревне. Сионисты называют сейчас деревню Мизре Рамон, тогда как ее подлинное название...

– Я знаю, Эль-Саф, – перебил Бахуд. – Моего дорогого папочку частенько одолевали ностальгические воспоминания о родных козах, скалах и о том, как вам каждый вечер приходилось перетряхивать постель на предмет наличия в ней скорпионов. Забавное, должно быть, местечко. Созданное точь-в-точь для моего папочки. Оно и сделало его таким, каким он был.

Хаммади подавил желание ударить наглеца.

– Это была ничем не примечательная маленькая деревушка, – заговорил он. – Уверен, пустое место в глазах человека с Запада. Но это был наш дом. Сейчас сионисты производят там электронные компоненты. Говорят, тамошний сухой климат очень подходит для нужд высокой технологии.

Хаммади завершил рассказ плевком в воду.

– Да, высокие технологии никогда не заменят хорошей козы, – со смехом резюмировал Бахуд.

Тага возблагодарил небо, что у него нет при себе оружия, иначе честь обязывала бы его броситься на обидчика. Впрочем, у него не было сомнений в плачевном исходе такого нападения. Взамен он тонко улыбнулся и кивнул на фотографию.

– Нам бы хотелось, чтобы этот человек был убит. Причем публично, на этой организованной ООН встрече.

– Почему именно там?

– Паблисити, – пояснил Хаммади. – Это произведет огромное впечатление, поскольку за встречей будет следить весь мир. И если одного из семидесяти убьют на ступеньках комплекса ООН, остальным станет здорово не по себе.

– Его смерть осчастливит очень многих, – заметил Бахуд.

Хаммади не смог подавить улыбку.