Тишина. Недоумевающие взгляды.

— Что я должна чувствовать? — поинтересовалась деловитым басом руми.

— О, вот тебе лучше ручку опустить ниже, — спохватился Айнар. — Еще-еще ниже… Вот. Теперь чувствуешь?

Маленькая шерстяная ручка остановилась где-то в районе пуза.

— Тут мой лимфальный мешочек… Он сокращается.

До остальных начало доходить, что то самое привычное, что они ощущали постоянно, но не обращали внимание и было их целью.

— Все верно — это пульс, — кивнул призванным инструктор. — Сейчас он у большинства разный. Кто-то нервничает сильнее: сердце колотится, что аж дух захватывает. Никак не остановить! Кто-то спокойнее и ваш пульс почти нормальной частоты. Такой, как положено. Так вот, когда вы спокойны, пульс всех людей примерно одинаковый. Кроме тебя, красавица, — подмигнул он руми. — Твой мешочек немного отличается от человеческого сердца и сокращается практически в три раза медленнее в покое.

Айнар повернулся к остальным и воодушевляюще ответил:

— Один удар вашего сердца — пульс — в нашем мире стандартная единица измерения времени. Большинство из вас назовет ее «секундой». И почти не ошибутся. Для руми — грубо говоря два с половиной, пульса за сокращение. Не сказать, что это минимальное значение для измерения времени, но вполне себе маленькое и широко используемое. А еще мне теперь будет проще пояснить разницу в длительности циклов между вашими и этим миром. А ну ка, скажите-ка мне все, сколько длятся большие промежутки времени на ваших родинах. Начнем с тебя:

Он ткнул пальцем в крайнюю слева девушку.

— М… Никогда не задумывалась, почему секунда длится именно столько, — улыбнулась Джимма. — Наверное, наши секунды немного не совпадают с пульсом. Ну, да и ладно. Дальше идет минута — 100 секунд, час — 100 минут и сутки — 10 часов. Ах! И между сутками у нас буферное время примерно 4 минуты — зависит от времени года. В году двести семьдесят девять дней. Периоды считаем декадами.

Игорь поразился круглым числам, названным девушкой:

«Не считая буферного периода между сменой суток, как такое совпадение возможно? Допустим, в сутках на других планетах разное количество часов. С другой стороны, высчитали же как-то древние арифметики Земли часы с нулями и красивыми целыми числами. Видимо, на планете Джиммы математики обожают десятичную систему, потому и подогнали длительность секунды к нужному значению. Но почему тогда осталось буферное время?»

Следующие призванные называли минуты и часы, не особо поражая стройностью системы, представленной девушкой. Она в этом плане отличилась. У кого-то в сутках было одно количество часов, а часы длились разное количество минут. У руми вообще часы не использовались, разделяя сутки на периоды, вроде сна и обеда. Судя по реакции Айнара, такое положение вещей его совершенно не удивило.

Также никто не называл такой период времени, как месяц. Чаще всего Игорь слышал «декады» и «сезон».

— Эм, пульс и секунда скорее всего идентичны местным, — дошла до мужчины очередь. — Дальше: шестьдесят пульсов — минута, шестьдесят минут — час. В сутках ровно двадцать четыре часа. В году триста шестьдесят пять с четвертью дней. Год мы делим не на декады, а на недели — по семь дней каждая — и месяца в которых примерно тридцать суток.

Вот недели как-раз вызвали удивление у окружающих.

Игоря все больше интересовал вопрос этих стройных декадных систем: а если до конца года остается меньше десяти дней, считается ли эта декада полной, или дробной, продолжаясь с нового года. Он не удержался, задав этот вопрос вслух.

— Это же конец года! — возмутилась столь очевидному вопросу набожная дама. — В последнюю декаду встречают рождение Спасительницы — Святой Девы.

— Что, несколько дней отмечают? — опешил Игорь, но резко заткнулся, вспомнив продолжительность новогодних и других праздников на Земле.