Он поднял мегафон и закричал по–бруухиански (в неформальном ключе):

 – Ваше настроение портит мне настроение, замедляет продвижение этой очереди и к «тихому миру» приближение! – Шум стих и сменился негромким бормотанием.

 – Видите, я читал вашу книгу, – человек продолжал водить вдоль тела бруухианина поблескивающим металлическим щупом.

 – Это диагностическая машина? – спросил Кроуэлл, указав на прикрепленную к поясу человека ничем не примечательную черную коробку, соединенную со щупом проводом.

 – Да. Она выясняет, все ли в порядке у этой зверюги, и сообщает свое мнение доктору Штрукхаймеру. – Он шлепнул бруухианина по плечу, и «зверюга» резво помчался в шахту.

 Подошел следующий туземец и поднял ногу, согнув ее в колене самым противоестественным образом.

 – Здесь еще и встроенный микрофон, – сказал человек в комбинезоне, вглядываясь в номер, вытатуированный на ноге бруухианина. Он медленно, отчетливым голосом прочитал номер для компьютера и стал методично водить щупом над коричневой шерстью туземца.

 – Не представляю, чтобы кто–то удрал с этой планеты, а потом захотел сюда вернуться. Сколько вам заплатили?

 – Собственно говоря, готовится к выходу в свет новое издание моей книги. Издатель захотел, чтобы я освежил материал.

 Человек пожал плечами:

 – Что ж… Если обратный билет в кармане, то, конечно, здесь пожить можно. Хотите спуститься в шахту? Тогда вперед. Но внизу глядите в оба – они носятся там как угорелые. Держитесь подальше от подъемника, и, если повезет, вас не затопчут.

 – Спасибо.

 Кроуэлл пришел по коридору и увидел впереди крохотную открытую клеть подъемника. Внутри уже нетерпеливо пританцовывал бруухианин. Над подъемником висела табличка: «Спускаться в одиночку категорически воспрещено». Бруухиане не знают письменности, но этот инвалид, очевидно, знаком с правилами. Как только Кроуэлл пристегнулся, туземец нажал на большую красную кнопку, и клеть полетела вниз.

 Кроуэлл судорожно вцепился в поручни, а Отто бесстрастно вел счет секундам. Через двадцать две секунды врубились репульсоры, и машина, сжатая силами отталкивания, остановилась. Даже с поправкой на сопротивление воздуха клеть ушла в глубь планеты, вероятно, более чем на километр.

 Внизу было очень темно, но бруухианам и не нужно столько света, сколько землянам. Туземец вышел из клети, задев Кроуэлла плечом. Судя по звукам, вокруг кипела активная деятельность, но Кроуэлл ничего не видел.

 – А, Айзек, – раздался человеческий голос в трех–четырех метрах от него. – Нет чтобы предупредить меня о своем приходе.

 Во тьме вспыхнул фонарь, и луч его, подпрыгнув, остановился на Кроуэлле.

 – Ну–ка, наденьте вот это. – Штрукхаймер передал ему защитные очки, оказавшиеся прибором ночного видения.

 Кроуэлл повиновался, и внутренность шахты появилась перед его глазами: видеоизображение было окрашено в привычные серо–зеленые тона.

 – Да, действительно много перемен, – сказал Кроуэлл.