Я велела известить милорда, что слишком слаба и мое единственное желание — остаться одной.
Уважая желание миледи, солдаты оставили меня наедине с обедом.
Пока я спала, в камере появилось еще одно новшество: забили доской окошечко в двери. Наверное, чтобы я не плевалась ядом на макушки солдат, изводя таким образом конвой, или не улыбалась им зазывно сквозь решетку, обольщая и подчиняя себе, чтобы сбежать.
С одной стороны, это было к лучшему — никто не подглядывал. Можно было заняться собой, не опасаясь ненужных зрителей. Я ходила по комнате взад и вперед, разминаясь и размышляя.
В шесть часов вечера пришел дорогой брат.
Судя по его виду, он собрался в крестовый поход: так он был вооружен. Наконец-то он обнаружил свое истинное призвание — быть тюремщиком. Это занятие как нельзя лучше соответствовало и его наклонностям, и его способностям.
— Как бы то ни было, — ни к тому, ни к сему сказал он мне, — но сегодня Вы меня не убьете: у Вас нет больше оружия, и к тому же я принял предосторожности.
«Пусть так», — пожала плечами я.
— Вам удалось уже несколько развратить моего бедного Фельтона, он уже начал поддаваться Вашему дьявольскому влиянию, — продолжал дорогой брат, — но я хочу спасти его; он Вас больше не увидит, все кончено. Соберите Ваши пожитки — завтра Вы отправляетесь в путь. Сначала я назначил Ваше отплытие на двадцать четвертое число, но потом подумал, что чем скорее дело будет сделано, тем лучше.
Я внимательно слушала.
— Завтра в двенадцать часов пополудни у меня на руках будет приказ о Вашей ссылке, подписанный Бекингэмом. Если Вы, прежде чем сядете на корабль, скажете кому бы то ни было хоть одно слово, мой сержант пустит Вам пулю в лоб — так ему приказано. Если на корабле Вы без разрешения капитана скажете кому бы то ни было хоть одно слово, капитан велит бросить Вас в море — такое ему дано распоряжение. До свидания. Вот и все, что я имел на сегодня сообщить Вам. Завтра я Вас увижу — приду, чтобы распрощаться с Вами.
Довольный собой деверь гордо удалился.
Я проводила его презрительной улыбкой. Игра еще не кончена. Она закончится лишь тогда, когда последнее дыхание отлетит с моих губ.
Занимаясь якобы сбором пожитков, я вытащила все вещи из сундуков, нашла подходящий корсет и принялась извлекать из него стальные планки. Попутно поклялась себе, если выберусь из этой передряги, возлюбить всем сердцем вязание. Металлическая спица — это же готовый стилет!
Заточенные о каминную доску, планки приобрели отдаленный вид лезвий.
Можно будет обезвредить сержанта в карете, когда он меня повезет к кораблю, завладеть его оружием, и тогда посмотрим, кто кого куда доставит.
Если не удастся затея с конвоем, уже на корабле возьму в заложники капитана. Не знаю, что там с Тайберном, но на французское побережье он меня высадит, иначе мы вместе поплывем по волнам, но он будет тяжелее на металлический клинок в сердце.
Так что жизнь, сударь мой, дорогой брат, только начинается!
Принесли ужин.
Я охотно его съела — время ожидания кончилось, надо было копить силы. Кто знает, что случится в ближайшее время.