– Куда тебя направили? – ровным, без эмоций голосом спросил отец.
– Пока во Владивосток, а потом в 35-ю артиллерийскую бригаду.
– Как решил поступить с Любочкой?
– А с Любочкой мы поступим так, – послышался голос мамы от двери, – завтра же едим к Головановым. – Назначаем венчание. Рассылаем приглашение на свадьбу Стаса и Любочки только самым близким родственникам. Дальше требуем от молодых обязательно обзавестись потомством.
– Мама, а может не стоит так торопиться?
– Стас, сынок, война это война. Там всякое может случиться. Ты должен позаботься о продолжении нашего рода. Да, мои слова звучать сейчас чудовищно, со временем ты поймешь, что я была права.
Ранним утром мы были в имении Головановых. Родители объяснили своим будущим родственникам ситуацию, занялись согласованием вопросов по приготовлению к свадьбе. А мы с Любочкой тем временем проводили тренировку поцелуев в ее комнате.
Венчание проходило в церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Шпреньгринштадте. Любочка прибыла в церковь вся в белом. Белая шубка, белая шапочка, белая муфта в руках и, естественно, белое подвенечное платье. Моя Любочка основательно подготовилась к будущему венчанию – заблаговременно пошила платье. Девушка не боялась, что не влезет в него в самый ответственный момент, невеста не склонная к полноте, как и ее мать – моя будущая теща. Сейчас, глядя на Любочку, я не мог отвести взгляда от нее. Хороша, ой, как хороша моя невеста! Мне, в принципе, принаряжаться особенно не нужно. Одел парадный мундир подпоручика и готов идти под венец. Обряд бракосочетания не занял много времени, все строго в соответствии с церковными канонами. Из церкви мы вышли законными супругами.
Я думал, что на нашей свадьбе будет меньше гостей, нежели на свадьбе сестры Анны. Ошибся. Родственники и друзья родителей и Головановых нашли возможность и время посетить наше торжество. Для обслуживания гостей и приготовления блюд мама наняла проверенную на прошлой свадьбе команду профессиональных официантов. Все было по наивысшему разряду, в том числе еда и напитки.
Мы с женой не отказали себе в удовольствии сплясать несколько танцев. Естественно, полюбившийся нам вальс был включен в программу.
О первой брачной ночи рассказывать практически нечего. Неискушенные мы в любовных утехах. Но наше неумение компенсировалась молодостью и страстью. Несмотря на неопытность, мы смогли подарить друг другу безграничную любовь и удовлетворение. И последующие несколько ночей мы не могли насытиться нашей близостью, окунулись в безумный омут любви. Как ни печально, но счастливые дни пролетели как миг.
Настал день моего отъезда.
Любочка и мама проливали слезы, теща в этом им оказывала посильную помощь. Отец и тесть давали наставления по способам выживания на войне. Был у них боевой опыт, хоть и прошлых войн. Слушал мужчин, а у самого сердце разрывалась на части. Только обрел свою половинку и на тебе – надо ее оставлять неизвестно на какое время. Любочка будет жить в доме моих родителей, вернее сказать в нашем доме, ведь я наследник, как-никак.
Непосредственно в день отъезда отец увлек меня в свой кабинет. Из сейфа достал маленький деревянный крестик на тонкой серебряной цепочке.
– Этому крестику где-то сто пятьдесят лет, может больше – не знаю – сказал отец. – Он всегда переходил по наследству старшему сыну в нашем роду. По преданиям, этот крест освящен в Иерусалиме и является семейным оберегом. Все мужчины, носившие его, прошли через жестокие сражения и остались живы. Да, были ранения, но смертельных никто не получил. Я тоже носил его в период Балканской войны. Зацепил меня несильно осколок османского снаряда в плечо. В лазарете перевязали, я даже боевых позиций не оставлял. Носи его вместе с крестильным крестиком. Надеюсь, Господь наш убережет тебя. Мы будем все ждать тебя живым и здоровым.
Отец одел мне на шею цепочку. Крепко обнял и поцеловал. Глаза отца немного увлажнились – волнуется за меня старик.
В Москве у военного коменданта города сделал отметку в своем предписании. Получил билет в купированный вагон поезда сообщением Москва-Владивосток. На московском вокзале я впервые столкнулся с огромным количеством людей в военной форме. Нижние чины, офицеры всех родов войск и званий, носильщики с тележками и чемоданами, дамы и девушки разных сословий заполонили все пространство вокзала и перрона. Вся эта оруще-галдящая масса народа двигалась в известном только им направлении. Сталкиваясь по пути с пассажирами, я с трудом наконец-то нашел свой пятый вагон.
В купе уже присутствовали офицеры – пехотный прапорщик Горячев Сергей Вадимович и пехотный штабс-капитан Терехов Александр Петрович. Представился.
– Господа офицеры, поскольку нам, по всей вероятности, предстоит совместное дальнее путешествие, – заговорил Терехов, – то в пределах купе предлагаю общаться без чинов. – Возражений не имеете?
Мы с прапорщиком Горячевым поочередно согласно кивнули головами.