– Мама, я еду просто повидаться, передать от вас подарки и от себя цветы. Неужели нужно наряжаться?
– Мне кажется, сын, мама права, – окинув меня пристальным взглядом, произнес отец. – Несуразно будет смотреться молодой человек с букетом роз, верхом на лошади.
– Все-все, сдаюсь, иду переодеваться.
Коляска, запряженная парой резвых лошадей, мягко покачивалась на неровностях дороги. Мне ничто и никто не мешал думать. А думал я о Любочке. В прошлом году я с ней общался всего два раза, она мне показалась очень приятной девушкой. Симпатичная и, я бы сказал, даже очень симпатичная. Девушка, не избалованная столицей и пристальным вниманием лиц мужского полу. Нас, юнкеров, в период обучения выводили в город, где устраивали в манеже танцевальные вечера. Будущие офицеры обязаны не только хорошо воевать, а, вдобавок, должны неплохо общаться с дамами, в том числе танцевать. Пусть опыт общения с девушками у меня невелик, но и его мне было достаточно, чтобы увидеть намерения той или иной партнерши, желающей определиться, подхожу ли я им для развития отношений в дальнейшем. Старался никогда не давать повода, скрывая свой титул.
Любочка совсем другая. Мне с ней было общаться легко, пусть это общение ограничилась всего двумя встречами. Поймал себя на мысли, что я неосознанно ищу способ понравиться Любочке. Даже улыбаться начал. Да, мы переписывались, сообщая друг другу о своем житье. Но ни разу, ни одной строчкой, ни я, ни Любочка не написали о своих чувствах. Собственно, и чувства зародиться не могли – ведь мы мало знакомы. А может, я ошибаюсь? Может еще год назад я утонул в голубых глазах Любочки, и до сегодняшнего дня боюсь в этом себе признаться? Что-то там, глубоко в душе, шевелилось и говорило мне, что я действительно влюблен в девушку.
Коляска подкатила к центральному входу дома. Я схватил корзину и охапку роз. На крыльцо вышел Петр Иванович и Любочка, их внимание привлек шум подъехавшего экипажа.
– Петр Иванович, разрешите засвидетельствовать свое почтение и передать поклон от родителей, – сказал я хозяину дома и вручил корзину с презентом.
– А вас, Любовь Петровна, прошу принять цветы в знак уважения, – я поцеловал девушке руку и вручил розы.
О, это надо было видеть! Петр Иванович непонимающе хлопал глазами, а Любочкино лицо покраснело так, что слилось оттенком с цветом подаренных роз.
– Чего мы стоим на крыльце? – нашелся после затянувшейся паузы Петр Иванович. – Проходите в дом, Станислав Владимирович, мы всегда рады вам. Давненько вы нас не навещали.
– Так я и не приезжал к родителям в гости. Вот только представилась возможность, решил вам нанести визит. Если я не вовремя, то прошу меня извинить.
– Что вы, что вы, мы всегда вас ждем, – скороговоркой произнесла Любочка несколько смущенно. – Прошу простить, я оставлю вас ненадолго, нужно поставить в вазу эти замечательные цветы. А как вы угадали, что розы – мои любимые цветы?
– Я подумал, что такой симпатичной девушке, как вы, обязательно должны нравиться розы. И как видите, угадал.
Говорил, а сам от души благодарил маму, которая распорядилась приготовить мне букет.
С Марфой Анатольевной я встретился в гостиной, где приложился к ее руке.
Затем Головановы устроили обильный обед по случаю моего прибытия. За обедом обсуждались различные вопросы, в том числе касающиеся моей учебы.
– Вы, Станислав Владимирович, уже вышли в офицеры? – поинтересовалась Марфа Анатольевна.
– Пока решил остаться на третий курс, чтобы получить право учиться в академии.
– Не иначе как в генералы метите? – улыбался Петр Иванович. – Вас после училища сразу аттестуют поручиком?
– Нет, этот чин я смогу выслужить в войсках.