— А что ты лопаешь? — вкрадчиво поинтересовалась она.

— Бутерброд, — я сел назад на пол, ожидая выволочки за последнее яблоко, но её не последовало.

— Я тоже хочу.

— Сделать? — неожиданно предложил я, удивляясь, чего это я сегодня такой добрый.

— Ага, — улыбнулась она, лица я не видел, но по голосу было понятно. Я опять полез в холодильник, заработал ножом, вручил ей бутерброд. Не такой здоровенный, как у меня, но всё равно немаленький.

— Ого! — уважительно воскликнула она. — Спасибо.

— Да не за что, — я положил свой бутерброд, быстро разделся и сел на кровати, завернувшись в одеяло. Комнату наполнило сдвоенное чавканье, я тихо засмеялся с набитым ртом, она тоже. Я дожевал кусок, пробормотал:

— Я там это, яблок принёс. С процентами.

— Хм, не ожидала, — она склонила голову на бок. — Стыдно стало, что ли?

— Просто не люблю быть должным.

Мы помолчали, потом она тихо спросила:

— А ты на кого учишься?

— Инженер-строитель, — фыркнул я. — Только не спрашивай, ладно? Я сам не знаю, зачем я туда поступил. Методом исключения, отбрасывая те специальности, которые уж точно не хочу. А ты куда поступила?

— Международные отношения, — вздохнула она. — Только я не первокурсница, я сразу на третий пошла. Сейчас хожу на курсы, что бы ознакомиться с вашей программой.

— Нашей? — наморщил лоб я.

— Я раньше училась в Дании.

Я чуть не подавился колбасой — в Дании? И что она тогда здесь делает? Она улыбнулась:

— Мои родители захотели, чтобы я прошла учёбу по обе стороны. Просто, папа работает дипломатом и хочет меня пристроить туда же, но не хочет, чтоб это было по блату. То есть, я должна заслужить. Вот и… — она развела руками, очерчивая то ли мою захламлённую комнату, то ли нашу безалаберную страну. Я покачал головой:

— Фигасе. И давно ты в Дании была?

— С четырнадцати лет. Там такая школа-интернат, закрытая… Мы там жили весь год, кроме двух каникул, на зимние ездили всей группой куда-нибудь на лыжах кататься, а летом к родителям.