Ремешок у ремня отстегнулся. Я оценил ситуацию молниеносно. Постольку поскольку я уже давным-давно развязался, меня останавливали лишь крюки в спине, которые должны были причинять мне адскую боль… Но, чёрт возьми, давайте начистоту. Никто из присутствующих даже не представлял себе, что такое настоящая боль, чего уж там говорить об адской… Хотя, в случае с нашем местным божком, небольшой ад устроить ему захотелось.

— Козёл ты, а не бог, — наконец разборчиво произнёс обрубок.

Я и впрямь не ожидал услышать от него больше ничего, я думал он медленно умрёт в своём бреду. Однако он сумел меня удивить. Так как он находился за спиной дитя Хранителя, ему удалось провернуть ужасный трюк. Изловчившись челюстью и языком, он порвал собственную щёку, взвыл от этого, но уже не мог остановиться. Более того, то действие заставило содрогнуться всё его тело, которое качнулось в воздухе, прямо на крюках, и совершенно неожиданно человек без конечностей оказался в опасной близости от человека с ножом.

— Ай! — Единственное, что смог воскликнуть мужик в юбке.

Он схватился за шею, в которой торчал ржавый гвоздь с куском чужой плоти. Похоже, что гвоздь вошёл глубоко и неприятно, потому что с первого раза выдернуть его не удалось. Как и во второй.

— Давай помогу, — вкрадчиво произнёс я, уже поднимая своё тело.

Я держался за металлические крюки, на которые был подвешен, и осторожно снимал с них своё нанизанное туловище. Это было просто, как подтянуться на турнике. О боли я не думал, хоть кровь и полилась с новой силой. Сейчас у меня были другие задачи.

Никто не успел опомниться, как я спрыгнул на скользкий от моей крови пол. Сообразив, что происходит, человек с ножом хотел крикнуть охране, но неожиданность была на моей стороне.

Не выпуская из рук крюки, я вонзил один прямо в грудь этого мудилы. Я услышал, как рвутся ткани одежды, органов, ломаются рёбра. Для кого-то это стало самым настоящим удивлением. Лёгкое, наверняка было повреждено, потому что, когда он всё же попытался издать звук, послышался лишь сиплый свист, а не певучий голос. Но человека не так просто убить — я знаю это по себе.

Не теряя более ни мгновения, я резким движением подтянул к себе его тело, развернул в захвате и приставил второй крюк, весь перепачканный в моей крови, к его горлу.

Теперь человек, мнивший себя богом ещё несколько минут назад, злобно шипел в моих кровавых объятиях, совершенно точно предсказывая своё будущее для себя. Мне очень захотелось сказать что-нибудь пафосное, но отчего-то вновь стало немного грустно именно в тот момент, когда ярость управляла мной, моим телом, и была готова лишить жизни любого. Откуда являлась эта грусть — мне было неизвестно. Но она проходила так же быстро, как и наступала.

— А ещё ты говна кусок! — Выстрелил Варя.

И вот с этим я был полностью согласен!

Я воткнул крюк в шею противника с наслаждением. Он входил в горло тяжело, продираясь через тонкие слои кожи, мышц и хрящей. Человек в моих руках задрожал, но для него ещё не всё было кончено. Я также медленно начал вести крюком вдоль его шеи. Теперь он уже не мог ни шипеть, ни вообще издавать каких-либо звуков. Его тело трясло так, словно он оказался в своей юбке на Эвересте. Приятное ощущение!

Крюком нельзя порезать горло. Можно только порвать!

Когда мне стало надоедать это действие, я рванул крюк в сторону, и часть шеи отделилась от человека. Кровь поливала меня теплом. Дрожь угасала. И у меня тоже.

Варя с ужасом смотрел на меня. Обрубок продолжал висеть на крюках. Он не двигался.

— Этот всё, — сказал я, опуская тело на окровавленный пол.

Всё прошло достаточно тихо, а охранники были у нас совсем недавно. Уж не знаю, за каким хреном приходил сюда этот чёрт, но теплилась надежда, что время ещё немного есть. Чтобы сообразить, что делать дальше. А для этого необходимо было понять, откуда это «дальше» начиналось.

— Охренеть, — сказал Варя.