И не успела я опомниться, как к моей груди сомнамбула- эльфийка прислонила корзинку с Тариком. На автомате схватив малыша, я прижала его к себе покрепче и только потом поняла, что натворила.

— Ну вот и все, — добродушно улыбнулся мне князь. — А теперь, девочка моя, исполни обещание, данное моей жене. Верни мне в руки ребенка.

Я похолодела. Тело ослабло, а ноги фактически подкосились, и я буквально рухнула на алтарь, который теперь по ощущениям стал ниже и как-то уже.

Малютка в моих руках невозмутимо сопел, а я, принявшись раскачиваться вперед-назад, осторожно погладила его по щеке. Оказывается, я здорово к нему привязалась. Даже не так, я его полюбила. Мой маленький, мой хороший, мой Тарик.

— Не тяни время, Юлия, — уже строже поторопил меня Юргиц, но я даже не взглянула на мужчину.

Как же много крови на руках Светлых. Да и светлых ли? Нет! Эти два выродка с момента рождения были Темными. Но кровь ребенка- слишком высокая цена за их обиды.

Я бросила взгляд на Вэраласа. Молодой эльф все также лежал без сознания, видимо удар, которым наградил его собственный дядя, оказался очень мощным. Потом перевела взгляд на Дэниса.

Представитель рода горгулий был со мной с самого начала. Мой друг, мой брат, мой защитник. Я не могла сказать, жив ли он еще, но как я ни вглядывалась, мне не удалось заметить ни одного движения.

Потом взгляд медленно перешел на незнакомую эльфийку. Значит это их сестра и мать Вэра? Красивая, как и все эльфы, нежная и миниатюрная блондинка. Ей тоже, видимо, придется платить за ошибку собственной матери и искуплять обиды двух братьев на весь мир. Как и ее сыну.

Наконец я вновь вернулась взглядом к эльфенку. Аронар обещал защитить его. Вспомнив Властелина, я резко зажмурилась. Сердцу вновь стало больно. Будет ли он не то что жалеть, но хотя бы помнить меня? Не знаю, и, наверное, не хочу знать, но перед вечным сном, почему бы не признаться себе — он тот, кто навеки завладел моим сердцем.

От приторности собственных мыслей едва не пробило на смех. Но я умираю впервые, и, наверное, это мое дело, какие мысли пускать в голову последними.

Я открыла глаза и вновь погладила малютку по голове, потом зачем-то решила поправить его белую рубашечку, воротничок которой загнулся. И в ту же секунду мои глаза наверняка увеличились до размера чайных блюдец, а губы едва удалось сдержать, чтобы они не разъехались в улыбке.

Темный Властелин сдержал слово! Он защитил.

— Я отдаю этого ребенка тебе, Лестирэль, — убито проговорила я, стараясь не выдать себя, и вытянула руки с корзинкой вперед, не поднимаясь с камня.

Малютку у меня тут же забрали.

— Наконец-то, — сквозь зубы произнес Конслетирэль. После чего схватив меня за плечо, опрокинул на алтарь, и в мою грудь по самую рукоятку вошел кинжал. Не смотря на пронзившую меня боль, а еще пришедший почему-то откуда-то со стороны невыносимый жар, умерла я с улыбкой. Я победила….