За столько лет ничего не изменилось: родительский дом стоял на том же месте, вдоль улицы серебрились тополя, из-за ограды одиноко свисала ветка сирени. Густав застыл. Ему показалось, что сейчас откроется калитка и мать выйдет навстречу. Когда бы он ни возвращался домой, она покорно и упрямо ждала его, надеясь покормить ещё неостывшей домашней лапшой. Увидев Густава, она всегда кричала звонким голосом в открытую дверь:

– Отец, сын приехал!

Она теребила маленького Дэна, усаживала Ингу за стол и бегала вокруг них, как возле наряженной ёлки. Светилась от счастья, что тишину их старости нарушает смех внука, его вопросы и бесконечные «баба», «деда». Мать целовала тёплую макушку Дэна с торчащими волосками и обнимала его.

Густав попытался проглотить ком в горле. Вздохнул и постучал по знакомой двери.

Дверь открыл Хамид-ака. Он потёр глаза, потом всплеснул руками и радостно заговорил, путаясь от волнения:

– Бола-джон[7], Густав, ты приехал! Проходи, дорогой, совсем большой стал.

Они смотрели друг на друга, стараясь привыкнуть к тому, какими стали через два десятка лет.

– Вы совсем не изменились, – обнял Густав хозяина и ещё раз оглядел его.

Вроде бы и борода совсем седая, и лицо в морщинах, но не постарел. Глаза, живые и весёлые, остались прежними.

– Хамид-ака, я не один приехал, нас много. Где можно остановиться на ночлег?

– Хоть сто человек, хоть десять, спать будете у меня! Один я живу, жену похоронил в прошлом году, дети все уехали в город. В доме, сам знаешь, места хватит на всех.

Он на минуту опечалился, потом, опять улыбаясь, продолжал рассказывать о своих детях и внуках.

Чуть позже в дом постучались остальные. Хамид-ака ткнул пальцем в Дэна:

– Твой сын – на деда похож.

Кивнул на Розу и сказал уже Дэну:

– Хорошая жена у тебя, счастливым с ней будешь, сильным.

На кухне стоял стол, сколоченный отцом, посудный шкаф и газовая плита. Густаву показалось, что родители вышли на минуту, сейчас вернутся и сядут вместе за ужин.

Роза выставила гостинцы на стол в тарелочках с обколотыми краями, разломала руками лепёшки и пригласила всех к столу.

Дэн улыбался, не отрывал взгляда от неё и пытался помочь хоть чем-нибудь. Они ходили друг за другом, как привязанные верёвочкой. В Германии Роза не оставляла его ни на минуту с тех пор, как он вышел из тюрьмы: боялась, что опять займется играми и ставками. Шаг за шагом девушка поворачивала ход его мыслей в другую сторону от игр.

Разве могла она подумать, что полюбит мужчину, состоящего из одних минусов и проблем? Как объяснить её влечение к нему? Жалость или глупость? Вальтер пожал плечами, когда узнал об их отношениях: твои дела, смотри сама, он проблемный парень. Роза улыбалась, слушая брата, пусть говорит, что хочет, лучше Дэна нет никого.