Сестра вышла замуж за жадного и хитрого человека. Если Турция состоит из таких людей, то зачем отец рассказывал им сказки об этой стране – своей родине? Бедной девчонке турки казались, наверное, настоящими принцами. Ей попался не нищий и не принц, а жуликоватый торгаш, который искал во всём личную выгоду. Магазинчик, громко названный супермаркетом, был небольшим, на узких полках лежали чай, консервированные овощи и пакеты с рисом и мукой, в небольшом холодильнике топорщились хвосты замороженной рыбы, куски мяса и ливера.

Хитрые глазки продавца ощупывали покупателя и угодливо светились улыбкой.

На похоронах тестя зять был откровенно зол. Наверное, не отпускал Айгуль к матери в гости. Мать осталась совсем одна. Совсем одна, потому что он здесь. В камере он был с соседом, немцем лет сорока, который называл себя «торговцем оружием» и все свободное время проводил за тетрадкой, писал, потом комкал листы и, не вставая с места, кидал их в мусорную урну. У него был такой большой срок, что Абиль вздрагивал каждый раз, когда торговец оружием начинал об этом говорить и смеяться, что он за это время напишет серию книг на любимую тему.

Каждое утро сосед садился за стол, раскладывал чистые листы, писал и переписывал, быстро-быстро, как будто строчил из автомата. Лицо у него становилось напряжённым и вдумчивым. Может быть, вспоминал тех, с кем жизнь свела его на «тропе войны» – преступников и убийц, – или сожалел, что мимо него пролетели детский смех и женская ласка. И срок, долгий срок тюремного заключения отнимал у него возможность торговать оружием.

– Наверное, назову книгу «Прощай, оружие», – сказал он Абилю.

– Нельзя, это будет литературное воровство. Хемингуэй уже написал книгу с таким названием.

– Он тоже торговец оружием?

– Нет. Он был писателем.

– Откуда он знает, как торговать оружием?

– Воевал.

– Так он похуже меня будет, я ведь не убивал людей.

Ничего не поняв, он склонил голову и продолжил писать.

Абиль отказался от посетителей, потому что боялся встретиться с матерью, посмотреть ей в глаза. Лучше так, пережить беду в одиночку.

«Сам виноват. Не умел с детства очерчивать свои границы и не научился отказывать», – упрекал он себя. Времени было много, Абиль пытался найти причины случившегося и слышал голос отца:

– Помогай людям, не отказывай им, когда просят. Аллах велел людям быть братьями.

Слова отца звенели колокольчиками в его ушах. Прежде чем что-то решить, он прислушивался к их звону.

Попытался быть братом Дэну, и вот теперь он здесь, а Дэн по-прежнему дурачит легковерных покупателей машин, которые зачастили в Германию после «чёрного вторника», смирились с ростом доллара и перегоняли автомобили на свой страх и риск.

Не хотели они отказываться от лёгкого заработка: три дня в дороге, купил подержанную тачку, ещё три дня домой – и заработал деньги.

В Абиле окружающих удивляло несоответствие внешности и характера: высокий и плечистый молодой мужчина со взглядом ребёнка был мягкотелым. С детства он соглашался с родителями и соглашался во всём. «Должен», «помоги» – любимые слова отца были основными в поступках Абиля. Отец твердил, что надо быть благодарным за помощь, полученную от людей. В случае с Дэном отец ошибся.

Не отец, он сам ошибся. Давно пора повзрослеть, а он, как слепой, идёт на «звон колокольчиков», потому что боится принимать решения.