— Тогда почему мы были не вместе? Его рука ласково бродила у нее по спине. Тайрон легко прикоснулся к рубцу, оставшемуся от удара кнута.
— Если бы ты была здесь, мне пришлось бы расхлебывать последствия случившегося. И возможно, мне пришлось бы кое-кого вызвать на поединок. Я не мог рисковать своей жизнью даже ради тебя, пока не зажили мои раны.
— Я подумывала о том, чтобы сбежать и оградить тебя от этого, — призналась Имоджин. — Я собиралась принять любое наказание, только чтобы ты не раздражал короля.
Тайрон покачал головой.
— Ты помнишь, что это не женское дело? — сказал Тайрон и улыбнулся. — Я догадывался об этом, поэтому постарался, чтобы у тебя не было ничего такого, что бы ты могла превратить в деньги.
— О, а я думала…
— Что ты думала?
— О твоем подарке, который я получила утром после свадьбы, — скромно заметила Имоджин.
Тайрон поднялся с постели, подошел к сундуку и достал пояс.
— Ты решила, что с моей стороны это был какой-то предумышленный жест? Нет! Он застегнул пояс у нее на талии.
— Имоджин, ты моя навсегда, и можешь не сомневаться в этом.
Его слова и поступок были, конечно, проявлением великодушия, но между ними оставалось что-то такое темное, отчего он не смел посмотреть ей прямо в глаза.
Имоджин так хотелось убрать все тернии, разделяющие их. Она вылезла из-под одеяла и голая побежала к своему сундуку. На обнаженной талии весело позванивал пояс, инкрустированный слоновой костью и аметистами. Девушка открыла сундук и вынула оттуда кожаный мешочек.
— Это мой подарок тебе, — смущенно сказала она мужу. — Мне до сих пор не представилось возможности вручить его тебе.
Тайрон вынул из мешочка великолепную цепь, украшенную изумрудами.
— Клянусь распятьем!.. — восхищенно начал было говорить Тайрон, но внезапно умолк.
Было видно, как он был доволен, но на его лице не было и тени радости, а это ее пугало. Что же случилось, подумала Имоджин.
Тайрон надел цепь, и зеленые изумруды засияли на фоне его смуглой и мощной груди.
Он посмотрел на Имоджин, но его глаза сохраняли весьма серьезное выражение. Тогда она уселась на постели, скрестив ноги.
— Тай, в чем дело?