– Она стала желтой.

– Ну и?..

– Это был самый яркий желтый цвет, который я когда-либо видел. У меня душа в пятки ушла.

– В яме остались раненые? – спросил Римо.

– Нет. Я... мне кажется, мы все сумели оттуда выбраться.

– Так в чем же дело?

– Говорю вам, это был желтый цвет. Самый отвратительный, мерзкий желтый цвет, который попадался мне на глаза. Сверхъестественно желтый.

Ничто не может быть таким желтым! Ничто на земле!

– Как я понимаю, желтый не относится к числу твоих любимых цветов.

Мужчина в синем мундире вытер потный лоб.

– Я всегда любил желтый. До сегодняшнего дня. Теперь я до конца своей жизни даже не взгляну на желтое. – Он метнул в сторону кратера испуганный взгляд и попытался вырваться.

– По-моему, ты слишком долго пробыл на солнце, – заметил Римо, не ослабляя хватки.

– Не говорите мне о солнце. Оно тоже желтое.

Солдат продолжал трепыхаться, силясь высвободиться из рук Римо. С тем же успехом он мог бы попытаться раздвинуть створки ковша экскаватора. Впрочем, увидев застывший на его лице страх. Римо отпустил беднягу. Северянин ринулся прочь, словно объятый ужасом кролик.

Мимо бежал другой солдат в синем, и Римо без особых хлопот удалось остановить его.

– Успокойся! – велел он. – Все кончилось. Вас освободили.

– Желтый цвет, – пробормотал солдат.

– Я уже слышал.

– Чертовски желтый! Зловещий, кошмарный желтый цвет. Такой желтый, что я даже не уверен, желтый ли он на самом деле.

– Желтый – это очень приятный цвет, – возразил Римо. – Как лютик или, скажем, маргаритка.