Адмирал отворачивается, тяжело шагая налево, к входу в рубку. На мостике никого не осталось, лишь Македонский ждет у двери. Рожественский делает приглашающий жест. Старший офицер вытягивается, почтительно отступая, и следует за ним.
Руки, ну пожалуйста, отдеритесь, а?.. Не торчать же мне тут все время! Я с тоской провожаю взглядом командующего. Где, в конце концов, корабельный врач? Матавкин где?! Тут человек погибает, а он…
Кто-то касается правого плеча. Оборачиваюсь – неужели?.. Как живой! Откуда взялся?!
– Вячеслав Викторович… – выдыхает тот.
– Руки как отодрать? – в истерике киваю я вниз. Голос срывается на хрип.
– Секунду… Это нервное у вас, подождите… – лезет в карман. – Дышите глубже! – сует мне в нос пузырек.
«А-а-а-а-а!.. Нашатырь!» – Руки отскакивают сами.
– У вас ром остался?
– Идемте со мной…
Как быстро тут все происходит. Не успеваю я толком приложиться к бутыли под участливым взглядом Матавкина… Наплевав на формальности с этикетом, жадно глотая прямо из горла… Как в дверь раздается стук:
– Ваше благородие, я к его благородию поручику Смирнову!
Ваше… Благородие!.. Госпожа чужбина… Надо было Матавкину эту песню напеть. Понравилась бы, уверен! Впрочем, еще ведь не вечер? Стало быть, теперь я «благородие». Хм, неплохо! Так, а кто это ко мне? У меня появились служебные обязанности?
Матавкин отступает, пропуская усатого унтера в годах.
– Ваше благородие, – обращаясь уже ко мне, козыряет тот, – не изволите подняться? – Усатый держит в руках непонятного назначения длинный предмет.
Ошеломленно гляжу на Матавкина. Если мне не кажется, то в усах его кроется ехидная улыбка.
Что-что там у матроса? Розга? Посвящение в поручики мне пришел делать?..
Покорно подымаюсь, ожидая, что будет дальше.
– Та-а-а-ак… – Усатый ловко нагибается, прикладывая ко мне «розгу».
Ах ты… Так бы и говорил, что мерки пришел снимать! А то после последних событий я… Немного нервничаю, говоря мягко!
Хмурый унтер долго не задерживается и, обмерив меня всего, исчезает, что-то бормоча под нос. Немного переживаю, как сядет новая форма! Ибо вместо фиксации мерок тот пользуется исключительно памятью.