– Знаешь меня? – с ходу начала она, захлопнув дверь. Говорила твердо, даже дерзко – не как с Шинейд. Бруно смерил ее взглядом.

– Я много кого знаю.

– Присмотрись. Только ты можешь мне помочь. Скажи, кто я.

Бруно и бровью не повел.

– Я ведь не жилец? – после паузы спросил он. – Сына мне уже не дашь увидеть…

– У меня нет выбора.

Бруно закатил глаза.

– Я уже давно этим же оправдываюсь… Я, мол, ни при чем – вынудили. А на деле ничего подобного. Мы сами виноваты в том, что сейчас находимся здесь. Моя смерть будет на твоей совести – и только на твоей.

Эмилия, с комом в горле, запустила руку в волосы и потерла глаза.

– У меня нет времени на твои нотации. Просто скажи, что знаешь обо мне.

– А если не скажу, убьешь? – Он усмехнулся. – Заговорю – умру, нет – тоже… Так какой смысл?

Время утекало. Бьянка и Адриан дали десять минут, чтобы вытянуть из него правду, прежде чем возьмут дело в свои руки. Их цели по-прежнему оставались загадкой. Рычаг давления сейчас был один – Луи, сын Бруно. Как только Бруно идентифицировали, найти его ахиллесову пяту – мальчонку-аутиста в интернате Эксетера – не составило труда, и мысль сделать Луи приманкой родилась сама собой.

– Для справки: на чем я прокололся? – спросил он.

– Камеры записали, как ты и другие входили в здание в Лондоне. Там вас, видимо, обучали. Затем вскрылось, что у тебя есть сын, и ты вряд ли устоял бы перед соблазном смотреть на него время от времени хоть одним глазком. Проще всего – через систему видеонаблюдения; в ней-то и оказались подозрительные потоки данных. Как-то так.

– Скажи-ка, а понравилось, что из-за тебя избили аутиста?

Теперь пришел черед Эмилии отмолчаться.

– Я ничего не помню о себе, – перевела она тему. – Знаю только, что у меня муж и две дочки, к которым меня тянет, как тебя к Луи. Помочь мне можешь только ты.

– Сначала дай увидеться с сыном.

Эмилия вздохнула.

– Нет времени, к тому же это не в моих силах.