Вся «первая жизнь» прошла среди множества книг — вначале обычных, бумажных, а плотно так, практически 100 %, с периода смены тысячелетий — электронных. Периоды чтения, конечно бывали разные, иногда месяцами не прикасался ни к чему художественному, которое временно, хотя и по разным причинам, полностью вытесняла научно-техническая, историческая, компьютерная и документальная литература, но в любом случае — читал я много всегда.

Так что «второе погружение в жизнь» строилось на солидном фундаменте знаний, опыта и интересов первой и оно, в отсутствие в пределах личной досягаемости хоть каких-либо компов и принципиальном отсутствии пока на Земле интернета вообще, было предопределено. И оно же, хорошо должно было, по задуманному за эти дни, «прикрывать и объяснять мою детскую уникальность».

«Тогда» первой, самостоятельно прочитанной, ещё до школы, где-то в 1979-м книгой была весьма прилично иллюстрированная адаптация Толстого «Приключения Буратино или Золотой ключик» 1972-го года издания, похоже, дожидавшаяся меня ещё до рождения.

Я обнаружил её у себя, на самодельном шкафчике с игрушками ещё неделю с лишним назад, когда мы вернулись на электричке домой от родственников.

Приступы ностальгии вызывало всё. Как и не потрёпанный вид этой книжки, которая, м.п. прочим точно дожила и до 20х годов 21 века, так и распахивающиеся двери старого типа пригородной электрички, которые только понемногу сменились на железной дороге у нас в области на те, которые с раздвижными пневматическими(?) дверями, в 80-х.

Ностальгия ностальгией, но для того, чтобы утолить мой жуткий сенсорный голод взрослого сознания, «Буратины» было мало. Точнее, мне требовалось иное, особенно после того, как успокоился внутри себя от вида молодых мамы и отца.

Большое количество времени за неделю в детсаде, под менее пристрастным, чем у родителей, взглядом воспиталок, чьё внимание рассеивалось на кучу моих «сверстников», позволило мягче пройти адаптацию, справиться с забытым физическим взглядом «снизу вверх» практически на всё и… к концу недели я начал испытывать приличный внутренний дискомфорт. С одной стороны, пока не решаясь на повторение фокуса с «взрослым аллегорическим рисунком», с другой, уже потеряв новизну «возврата в детство».

Дитё в садике имеет намного меньшее число степеней свободы, чем тот же школьник, особенно старший.

Хорошее в малом возрасте, помимо самого факта «второй жизни» обнаружил только в том, что физиология пока не требует качественного взрослого удовольствия — секса (при памяти о том, какое это изысканное удовольствие). Иначе совсем было бы тоскливо.

Прошлая и, очень надеюсь, будущая любимая жена живёт далеко и она ещё младше меня. Родилась в нашем областном центре, откуда родом её родители, но вскоре после рождения увезена к месту воинской службы отца — молоденького, видимо пока ещё лейтенанта, окончившего три года назад Челябинское высшее военное автомобильное командное училище. Да, звание капитана он получит, по врезавшимся в память рассказам супруги о её детстве, где-то около 1980-го.

Успокоил себя в первый же день, что наши с супругой дети «остались где-то там», просто в иной Вселенной, ином ходе времени, иной ветви чего-то там квантового… и запретил себе думать на эту тему.