А ведь… да, через 7 лет, летом 1985-го я увижу на расстоянии вытянутой руки первую работающую персоналку.
Летом, проездом через Москву, на ВДНХ. А ещё через пару лет буду безумно счастлив.
В наш город приедет «компьютерный поезд» ЦК ВЛКСМ. И я, как и весь наш класс буду безумно счастлив несколько часов долбится в какую-то первую компьютерную игру. Примитивную стрелялку, какой-то советский клон Galaxians или чего-то подобного…
Да, идеи академика Ершова по информатизации страны именно на виду у моих детских глаз давали свои, местами странные и чисто советские всходы. Руководство страны поддержало его. Увы, во многом другом оно не оказалось хотя бы частично прозорливо, как тут. А позже… всякие гайдары при посещении Зеленограда причмокивая, бормотали — микроэлектроника нам не нужна, боженька дал нам нефть и газ, мы всё купим…
Хотя именно первый учебник Ершова я недолюбливал, за его идею «алгоритмического языка». Теоретически всё было правильно, но я мечтал стать «практиком»… а заниматься информатикой без компов, за которые в школе я успел сесть лично всего где-то за пару месяцев до её окончания, было тяжко.
Да и в том момент (весна 1990-го) ПО к учебному классу на базе персоналок «Специалист» (на КР580) было катастрофически мало. По крайней мере у нас в школе. Её директор-математик, хоть и был давним фанатом этого дела и лично вёл информатику, мало что успел сделать практически после покупки учебного класса не того типа персоналок, который он хотел.
Разбитной и жутко современный учитель-историк, которого отправляли за покупкой, взял «не то, что изначально хотел директор», мотивируя сей факт аргументов «хотя бы что-то». По крайней мере, именно в таком виде эту историю оба излагали нам, старшеклассникам, на своих уроках! «Задне-передним» числом я могу только предполагать, что его, отправленного куда-то, одни то ли кооператоры, то ли представители какого-то завода, раскручивали лучше, чем другие?
А в целом… на мой поздний взгляд, в 80-х СССР, несмотря на большие усилия и ещё больший объём разговоров, протормозили с внедрением в массы дешёвых персоналок, а затем… было уже поздно. Хотя именно тут кооперативное движение таки оказалось реально полезным.
Времена… как там позже острили… да — АПОФИГЕЯ Перестройки. Все были жутко передовыми, современными и открытыми:-) И начинали рубить бабло. Пока относительно цивилизованно.
У меня, несмотря на заранее планируемые изменения в собственной судьбе, по прежнему немалый шанс встретить своих тех же учителей снова.
Забавно будет (ещё в большем объёме, чем в «первый раз») поболтать с историком о «перспективах Перестройки»…
…ЧТО? С?ка… я уже заранее смиряюсь с будущим пришествием меченого?
Или готовлю себя к тому, что ничего не смогу сделать?
Бл:! Тот кто заранее смирился, тот — заранее проиграл!
В помещении для занятий и игр нашей группы раздвигаются шторы, нас спрашивают о содержании диафильма и до уже готовящегося обеда нас отправляют рисовать цветными карандашами богатыря Илью Муромца…
Два часа спустя. После обеда, во время «тихого часа». Кабинет заведующей детским садом N82 районного центра Пушкарёвой Юлии Ивановны.
Лицо воспитательницы Нины Фёдоровны Тиуновой, без малого два с половиной десятка лет отправляющей в школьную жизнь воспитанников их детского сада было в недоумении. Она молча кладёт два листа на рабочий стол заведующей.
— Вяткин нарисовал. Сам. Первый раз за все годы такое вижу… — и пока заведующая берёт рисунки в руки, добавляет: — где он такого набрался — ума не приложу! И как нарисовано… аж оторопь берёт! Ничего подобного у него ранее и близко не было. Всегда любил и много рисовал. Карандашами, из дома как-то фломастерами нарисованное приносил, но проще как-то, а тут… такое. Как будто взрослый, и фантазия то какая… жуткая. Мы диафильм про Илью Муромца посмотрели и я задала по нему тему с рисованием…
Юлия Ивановна переводит взгляд с растерянной Нины Фёдоровны и внимательно разглядывает… нечто, которое вряд ли мог нарисовать ребёнок.
— Вы спрашивали у Вани — что это?