Арсен прикусил язык и поклялся себе молчать, молчать, молчать, но тут же не выдержал:

– Все, что она делает, она делает ради Ивана… Больше ничто не заставило бы ее… на тебя работать…

– Вот именно, – Иван блеснул стеклышками очков. – А мне нужно было, чтобы она на меня работала.

– Это перебор. Это… подло.

– В любви каждый за себя, – провозгласил Иван. – Хотя это, кажется, тоже из другой оперы. Что-то у меня в последнее время каналы перегружены и цитаты путаются.

– Как мне теперь тебя называть? – безнадежно спросил Арсен. – Иван или Максим?

– Естественно, что Ивана ты будешь звать Иваном, а Максима, когда мы его обновим, – Максимом…

– А если Ивана убить, тело растает в воздухе?

– Совершенно верно.

– А если меня убить?

– Тоже, – после паузы признался Иван. – Если загрузить сохраненный файл – да, твое предыдущее тело самоудалится. Ты воскреснешь не только в цифре, но и в мясе. Собственно, у тебя уже есть такой опыт. Не очень удачный. Но все же.

– Я что, бессмертный?!

– Не благодари.

– А если… а если любого прохожего на улице застрелить…

– Получится труп. Натуральный.

– И ты его не сможешь заново загрузить?

– Если он не оцифрован – нет.

– А, так ты еще не оцифровал все человечество? А собираешься?

– Делать мне нечего, – с тихой досадой пробормотал Иван. – Это очень трудоемкое и энергоемкое дело – оцифровать человека. Личность. Оцифровывать человечество – все равно что к каждой лопате привинчивать ядерный двигатель.

Арсен зажмурился. Папки, иконки, программы, утилиты на его рабочем столе – все было яркое, как прежде. Анина «орхидея» вышла из строя.