Другие вдруг тоже схватились за головы, кто‑то свалился на пол и задёргал руками и ногами в припадке. Брук заметил, как медленно валятся на пол тела колдунов, выпуская быстро погасшие камни из своих рук. Он захотел было встать, но вдруг ощутил, что его тело больше не подчиняется ему. Даже его взгляд теперь следовал исключительно чужой злой воле. Он лишь отмечал ещё не скованным сознанием, как припадки и попытки сопротивления на командной палубе полностью прекратились, все пилоты и операторы заняли свои рабочие места. В их глазах появилась заметная сосредоточенность, пропало всё лишнее, нет даже лёгкой тени интереса к делам других, лица расслаблены, действуют словно роботы — быстро и чётко. Теперь‑то он понял, как их противник сумел захватить десантную эскадру с армией вторжения, вот только передать эти сведения дальше не имел какой‑либо возможности. Даже мысленно управлять игровым интерфейсом ему не позволяла неведомая сила.
Егор тяжело откинулся в пилотском кресле захваченного дирижабля. Рядом на полу валялись три крепко связанные бессознательные тушки экипажа. Всё лишнее и полезное с них уже перекочевало на маленький штурманский столик. "Надо же какой примитив, настоящая паровая машина, работающая на спирту с маслом. Каюты нет, всё свободное пространство гондолы занято механизмами и топливными баками, потому долго на таком пузыре не пролетаешь", — качая головой, Егор сравнивал этого "водородного демона" и свой дирижабль, который ему пришлось временно покинуть. Как управлять полётом захваченного трофея он худо — бедно уже разобрался, благо тут все рычаги обозначены английскими аббревиатурами. Но для того чтобы вести воздушный бой требуется хотя бы ещё один член экипажа, а лучше два. "Даже простейшего сортира с дыркой в полу нет, вместо него предлагается портить памперсы", — сокрушался про себя подлый захватчик чужой собственности. "Зато пушка здесь весьма серьёзная, пожалуй, даже лучше наших шаромётов" — добавил он чуть погодя, вспоминая недавно завершившийся воздушный бой. "И ведь едва не просрали всухую, всё на последнем волоске повисло", — на Егора вдруг накатили сильные эмоции, заставляя вспоминать произошедшее в деталях и подробностях, словно выискивая, всё ли правильно сделано.
— … Ну, сделайте же что‑нибудь, отгоните их, я долго под огнём не продержусь… — в эфире на общем канале царила настоящая паника.
Первая потеря и за ней вскоре последуют остальные. Столкнувшись с примерно равными силами противника, наши воздухоплаватели оказались в крайне невыгодном положении. Выполнить приказ по защите большого дирижабля с ведьмами на борту требовалось любой ценой. Вражеские юркие аппараты умело уклонялись от выстрелов с нашей стороны и били в ответ с предельной дистанции точно и очень больно. Их снаряды прошивали оболочки и гондолы навылет. Если бы не куча встроенной в аппараты укрепляющей магии, два — три таких попадания приводили к их выходу из строя. Но и магия далеко не панацея, когда противник не жалеет боеприпасов, а ответить ему просто нечем. Егор со своим семейным экипажем наблюдал за воздушной схваткой с большой высоты, выступив диспетчером, ибо на что‑то большее не имелось возможностей. Даже произведя ремонт и устранив полученные в предыдущем столкновении повреждения, он всё так же не мог вернуться в бой. Запаса в накопителях практически не осталось, держались в воздухе исключительно за счёт сцеживания силы из своих аур. На один выстрел худо — бедно накопили, однако имелась твёрдая уверенность — нужно подходить ближе к противнику, лучшее вообще вплотную, иначе всё бес толку. Противник же действовал исключительно грамотно, чётко отсекая дирижабли прикрытия от основного построения и наваливаясь по двое — трое на одного, просто не оставляя тем шансов избегать попаданий за счёт активного маневрирования. Пройдёт ещё пятнадцать минут боя, и они смогут прорваться к защищаемому объекту высшего приоритета. По связи прошло — девочки ведут тяжелейшее ментальное сражение, и ничем не могут помочь безответно избиваемому воздушному флоту.
— Глаз три, всем кто меня слышит, приказываю… — подал голос Егор на общем канале, пользуясь своим правом диспетчера отдавать указания другим экипажам. — Единственная возможность остановить противника — немедленный воздушный абордаж. Все вышедшие из боя с повреждениями, а так же оставшиеся наблюдатели немедленно набирайте высоту. Напоминаю, при полёте с силовым крылом получаются приметно пять метров горизонтального полёта за метр снижения. Тщательнее рассчитывайте запас высоты и дистанцию, дабы не промахнуться. У кого осталось достаточно своей силы тот может атаковать прямо. По малоразмерным скоростным целям они не должны попасть даже в теории. Помните — вражеские экипажи желательно брать живьём. Немедленно приступить к выполнению, — после отдачи приказа к перенервничавшему Егору пришло чувство облегчения, интуиция как бы подсказывает — всё сделано исключительно верно.
Переключившись на приём, он получил готовность немедленно действовать по его плану от четырёх экипажей. Быстро распределив вражеские дирижабли между собой, и передав свой боевой пост подруге, он выпрыгнул наружу через бомболюк. Пять секунд свободного полёта и лёгким усилием воли раскрывается невидимое крыло. Немного изменённый тренировками вариант аурного щита позволял недолго летать при прыжке с высоты. Практически все воздухоплаватели любили так развлекаться, когда имелось свободное время. Полёты реально затягивали, небо не желало отпускать тех, кто породнился с ним. При наличии достаточного запаса силы в накопителях или очень развитой ауры некоторые умудрялись даже взлетать с места и, подхватив восходящие потоки воздуха долго парить как птицы. Но сейчас Егор с трудом справлялся с подступившими симптомами сильного аурного истощения, его воли едва хватало на поддержание раскрытого крыла и управления полётом. Краем глаза он отметил, как его подруга Оксана неотрывно следует за ним, нацелившись на другой вражеский дирижабль. Коррекция полёта, резко уйти вверх и вбок, гася набранную скорость и заходя на цель со стороны кормы. Так будет больше шансов удержаться. Лёгкое касание и липкие перчатки, а так же наколенники надёжно прижимают его тело к оболочке. Быстро перебирая руками и ногами, он спустился вниз к самой гондоле. На крыше у неё нашелся технический люк, очевидно использовавшийся для ремонта пробоин оболочки в полёте. Резко потянув его на себя, он рыбкой скользнул вниз.
Расширяющиеся от ужаса глаза заметившего его человека в синей лётной форме, судорожно дёргающаяся к кобуре на поясе рука, несильный удар в висок — один готов. Даже пикнуть не успел. Но жив, гадёныш, сразу не распался в пыль. Второй тоже заметил появление постороннего и даже успел выхватить пистолет, однако куда ему тягаться с лесным рейнджером. Перехват и залом вооруженной руки и ещё один удар — теперь точно в шею. Минус два. Пилот нехотя оторвался от переднего окна, захотев взглянуть, что там за шум сзади. Удар раскрытой ладонью в затылок — обмяк и этот. Быстрый осмотр показал — активных врагов больше нет. Из громкоговорителя работающей радиостанции неслись приказы по — английски, требуя немедленно атаковать самую крупную цель, прекратив избиение мелочи, но теперь их некому стало выполнять. Скинув обмякшего пилота с кресла, Егор сам взялся за штурвал. Требовалось немедленно продемонстрировать оговорённый манёвр, дабы показать своим, что этот аппарат благополучно захвачен, и его больше не нужно обстреливать. Вовремя — ему всё же пришлось увести дирижабль с траектории подлёта очередного огненного шара. Как оказалось, для манёвренного воздушного боя они совершенно непригодны, тут требуется совсем другое оружие. Осмотревшись через окна, он удовлетворённо отметил, что и остальные атакующие дирижабли противника перестали активно маневрировать и стрелять из своих пушек, и лишь одна тёмная точка стремительно удалялась, одновременно набирая высоту. Несмотря на близость фатального поражения у них всё же получилось выстоять, а не свалиться с небес в холодный океан бесформенными грудами мусора. А ведь кто‑то потом захочет сказать — мол — "слишком легко вам даются победы, так даже не интересно". И ведь он будет по — своему прав. Слишком легко, если сбросить со счетов всю многолетнюю подготовку, лучшую экипировку и великолепное командное взаимодействие. Да и про удачу забывать не стоит, пока она оказывается на нашей стороне.
— Неужели ты собираешься им помогать? — с большим возмущением в голосе спросила Наталья свою…
Сказать по правде — Наталья так и не желала признавать Кларису настоящей богиней, продолжая величать её всего лишь "атаманшей". Та никак не реагировала на такие эскапады своей "правой руки", признавая её очевидную полезность для себя и своего дела. По — настоящему толковые организаторы — товар исключительно штучный, за деньги их обычно не купишь, лишь привлечёшь за идею. Но имелись у Натальи и свои твёрдые убеждения, порой даже можно сказать — "недостатки", в первую очередь презрение ко всем мужикам без исключения. Клара уже не один раз пыталась донести до неё, что не стоит мешать всех в одну кучу, ибо это просто глупо, но та лишь замолкала, не желая продолжать подобные разговоры. Несмотря на свои убеждения, Наталья всё же признала необходимость привлечения мужчин в их хаотически сложившийся коллектив оторванных от реальности амазонок, пусть и не все они приняли это, благо польза от их появления была вполне очевидна. Но она продолжала относиться к мужикам исключительно потребительски, в лучшем случае как к домашней скотине, не признавая их права на собственную активную жизненную позицию. Те, кто её проявлял, буквально становился её личным врагом. А подкаблучники тем более не вызывали какого‑либо уважения. Видимо потому её собственная личная жизнь так и не сложилась, несмотря на выдающиеся внешние данные и достаток мозгов. "Мозги есть, а вот ума не хватает…" — мысленно отмечала Клара, смотря на яркую и эффектную женщину с явным сожалением. Она и сама недавно чуть не попалась в ловушку оголтелого мужененавистничества, едва не потеряв и свою личность при раскрытии божественного аспекта. Слава… высшим силам этого мира, те всё же смогли вовремя остановить и образумить её.
— Боюсь, без нашей помощи они не справятся… — задумчиво ответила Богиня женщин воительниц и женщин мстительниц. — Чувствую на борту вон той большой калоши что‑то хорошо знакомое, — она показала рукой в сторону большого военного корабля без мачт, но хорошо заметной железной бронёй на бортах.
— Какой калоши? — Наталья всмотрелась в водную гладь в указанном направлении, но ничего необычного не заметила, ибо сводная боевая эскадра Крафаги двигалась немного в другой стороне.
— Вон, слева по курсу примерно девять румбов настоящий броненосец с пушками во вращающихся башнях, — Клариса повернулась к своей заместительнице, с удивлением отмечая, что та просто не видит то, что доступно её взгляду. — Сейчас… — легонько прикусив губу, она вы плеснула из себя совсем небольшую часть своей божественной силы, дабы она окутала всех присутствующих на мостике её флагмана.
Которого, кстати, тоже никто посторонний видеть не должен. Вернее не должны видеть только мужчины, против женщин её чары действуют совсем плохо. Но крафагские моряки искренне считают, что "женщина на борту — исключительно трюмный груз", потому небольшая эскадра Кларисы следовала за эскадрой крафагцев на некотором удалении с самого момента её выхода навстречу приближающимся гостям с другого берега океана. Нападать имеющимися силами просто глупо, а вот дождаться удобного момента и откусить себе кусочек пожирнее — вполне.
— М — мать…!!! — послышались весьма выразительные восклицания, когда и другие девушки разглядели идущий немного в стороне от основного построения железный боевой корабль.
— …И как он движется, у него ведь нет дымовых труб? …Сколько же у него пушек? — с разных сторон посыпались вопросы один за другим.
Клариса огляделась по сторонам, с немалым удовольствием отмечая произведённый ею эффект на лицах молодых девушек и зрелых женщин. Многие из них прошли с ней далеко не один бой. Сколько морских артиллерийских дуэлей, сколько абордажей, сколько сражений на пиратских берегах. И даже сейчас, при взгляде на совершенно невероятного противника страха на их лицах нет. Они верят в свою божественную предводительницу, а она верит в них. Эта вера их объединяет и взаимно усиливает. Другим просто не дано познать того чувства общности, чувства единства.
— Шестнадцать дальнобойных орудий и две дюжины сильных магов внутри… — Клара поделилась результатами своего наблюдения с остальными. — И всего одного попадания хватит для того чтобы утопить любой наш корабль, — скрывать правду от народа всяко не стоило. — И я бы не хотела, чтобы этот великолепный трофей достался кому‑либо другому… — она широко улыбнулась, демонстрируя всем свою решимость и хорошее настроение.
Пусть внутри и тихо гложет червячок сомнений, предлагая не вмешиваться в чужую драку, пока не станет очевидно, кто же выйдет победителем, но помимо одного желания получить ценный приз, её мучало чувство долга. Ей ведь тогда реально помогли, когда она так сильно нуждалась в помощи, хоть сама и не понимала этого, и ещё позже спасли жизнь, а она пока так ничем особым и не ответила. Всякие мелочи можно не учитывать. И вот теперь появилась реальная возможность показать свою полезность тем, кто потратил на неё столько ресурсов и сил, а также рисковал своими жизнями ради неё.
— Общее перестроение в компактную атакующую группу, всем приготовится к абордажу, — громко приказала Клара. — Заход на цель сзади, держимся в строго её кильватерном следе, дабы они не заметили нашего приближения. Как только две эскадры сойдутся в клинче — начинаем действовать.
Благодаря своим статуэткам, Клариса не имела каких‑либо проблем со связью и совершенно не опасалась перехвата посторонними своих приказов. Хоть она и была излишне самонадеянной, однако нынешние противники действительно оставались в полном неведении относительно её планов, чего нельзя сказать про союзников. Но и тем сейчас было сильно не до неё, ибо эскадры подходили к границе боевого соприкосновения.