Японец долго чего-то плёл. Литвинов и не пытался вякать. Переводил мужик из свиты японца. Мужик европеец, судя по одежде и говору наш человек, и переводит сбоку припёку. Я дожидался, когда японец скажет, затем выслушивал перевод и только потом говорил, что хотел сказать усатому посол.

Иногда мой перевод противоречил тому, что говорил переводчик из свиты посла. Самым оригинальным был перевод цифр. Посол говорил сто, переводчик двести. Усатый морщился при таких разночтениях в деньгах, но ничего не говорил.

Литвинов перестал ёрзать и успокоился, а чего. Раз усатый не ругается, не стучит кулаком по столу и по морде как царь Пётр вороватого Алексашку, то может и обойдётся, чего тогда волноваться?

Сталин несколько раз уточнял у посла. Переводчик переводил, а затем я шептал на ухо усатому, что переводчик на самом деле наплёл. По роже посла было видно, что он не понимает игру, которую затеяли вокруг его персоны.

Сталину надоело играть и он решил проверить насколько я правдив. Он сказал:

— Господин посол. Мы специально пригласили товарища Филимонова, чтобы Вы повидались со старым знакомым. Помните, во дворе, где Вы работали дворником, бегал пацан, который повторял за Вами японские ругательства?

Посол, хотевший выдать очередную фразу, заткнулся и уставился на меня. Сталин показал рукой. Я привстал и сказал, глядя на посла:

— Здрасть, товарищ посол.

Посол машинально ответил:

— Здласте.

Я радостно завопил:

— Вот так и раньше говорил, наверно он картавый, букву р не выговаривает.

Сталин, указал рукой, с зажатой в кулаке трубкой, на стулья:

— Присаживайтесь, господин посол. Как оказалось, Вы можете говорить по русски. Может будем общаться без переводчика? Часто бывают недоразумения от не совсем правильного перевода. Переводчик с американскими товарищами подождёт за дверью.

Посол уселся на стул и сказал:

— Я могу говорить по русски. Если господин Сталин не возражает, мы можем говорить на русском языке.

Сталин дождался, когда американские товарищи покинут помещение и принялся с послом о чём-то рассуждать. Я не слушаю. Вспоминаю как чуть не обделался при имени товарища Ягоды.

Подумал про своего наркома. Хорошо, если Сталину понравилась новая игрушка в виде меня. Тогда товарищ нарком ещё поживёт, до тех пор, когда Сталину не захочется поковыряться у меня внутри, чтобы узнать как я устроен. Если мои внутренности будут, не дай бог, не красного цвета, то нарком долго не протянет. К сожалению не помню, кто был наркомом автомобилестроения в прошлой жизни и добился ли он каких либо результатов.

Неожиданно почувствовал, что присутствующие смотрят на меня. Я, в свою очередь принялся разглядывать присутствующих. Сталин недовольно пробурчал:

— Вы, что же, товарищ Филимонов, нас не слушаете?