С рычаньем я бросился к трупу и страшным ударом раздавил похотливой твари череп.
Фух. Полегчало.
Но все-таки, зачем ей я и «такие, как я»? Тянуть из нас силу? Значит ли это, что здесь полным-полно иномирян?
Я быстро обыскал комнату. Везде дешевые побрякушки, стекляшки. Эбеновые статуэтки лишь на первый взгляд казались схожими с той, что дала мне Сандра. Жалкие подделки! Грубослепленные из глины и покрашенные кое-где уже облупившейся краской. Ворохи женского белья, ложки, чашки, кастрюльки…
Так, а это что за хрень?
Я остановился перед шкафчиком, заваленным всякой женской дребеденью. Пузырьки с притираниями, пудры и прочая нечисть. Обычное чуть поцарапанное трюмо с выцветшим зеркалом. Но… Чертовы черти, как только я встал пред ним, меня аж передернуло от треклятого чувства… того самого «дыхания Вэла», что уже не раз ощущал в самых разных местах. Аромат древности и загадок ударил по нервам с силой взъяренного дракона.
«Бам», «бам»… Я пнул ногой полки, и они с грохотом обрушились на пол. Во все стороны полетели дрянные побрякушки.
Шкаф, как шкаф…
Несколькими ударами, я разметал хлипкие стенки, оставшись перед беленой стеной.
Мгновение мой разум слепо шарил по неровной поверхности… Что-то здесь было не так… Что-то ускользало из-под взгляда, будто на краю зрения поселилась орда плохо замаскированных чертенят.
— Треклятая магия, имел я ее во все… — пробормотал я…
И вдруг мир подернулся… Краски помертвели, дыхнуло обжигающим холодом.
Карусель огоньков, дурнота и…
Твою же мать… Разгромленный павильон исчез, а я оказался в большом едва освещенном помещении. Тусклый свет, лившийся из-под высокого сводчатого потолка, был настолько слаб, что едва позволял разглядеть уходящую вдаль залу. Пыльные груды битого камня поднимались на высоту нескольких человеческих ростов, кое-где дотягиваясь до потолка и, кажется, достаточно было одного неверного движения, чтобы они обрушились вниз и похоронили под собой незваного гостя.
Ну и что это за хрень такая? Тайное убежище любвеобильной суки? Иное измерение? Кладовка?
Я пошурудил ногой в кучке камней на полу и, оглушительно чихнув от поднявшейся пыли, выудил из нее продолговатую каменюку, в пол локтя длиной. Она оказалась необычайно легкой, будто то был не камень, а высушенное дерево… Еще раз чихнув, поплевал, потер… Что это за странный материал?
Света совершенно не хватало. В сером скрадывающим тени полумраке едва угадывались очертания пыльных торосов. Я поднял обломок повыше, словно надеясь, что так света будет больше… И скорее понял, чем увидел…
Чертовы черти… Это была рука!
Подхватив полу камзола, я лихорадочно отер грязь с обломка. Так и есть! Очищенный от грязи глянцевый камень поймал невесть откуда взявшийся блик, и я увидел, что он совершенно естественного телесного оттенка. На сжатых в кулак пальцах можно было различить мельчайшие поры и складочки, ногти были криво обкусаны, а на торце обломка виднелся срез белесой кости, волокна мышц и кругляшки артерий, вен и прочих капилляров.
Бросив сжатую в кулак руку, я поднял другой обломок — с него на меня глядел широко раскрытый каменный глаз.