— Мать оставила мне записку, чтобы я брал из холодильника все, что захочу. Ну, я так и сделал. Она написала, что иначе все выбросит.
— Я никогда не пробовала лобстеров. И краба. А вот колу пробовала. — Дэйна усмехнулась, взяла крекер и обмакнула его в соус от лобстера. Откусила кусочек, подержала во рту, чтобы распробовать, потом откусила еще. — Ужас как вкусно.
Макс пожал плечами:
— Я ем нормальную еду, только когда бываю у отца. Гамбургеры и все такое.
— Родители развелись?
Макс кивнул:
— Ага, уже лет сто как.
— Мои тоже. Мама вышла замуж во второй раз за этого ленивого ублюдка. А твоя?
— Не-а, — ответил Макс. — Сомневаюсь, что кто-то сможет поладить с моей мамочкой. А у отца есть эта непонятная женщина. Он говорит, что они не встречаются, но она в него крепко вцепилась. Меня так просто ненавидит. Считает, что я вроде как вставляю ей палки в колеса. Думаю, она бы только порадовалась, если бы меня вообще не было.
— Да, погано. А с кем ты живешь?
Честно говоря, он и сам толком не знал.
— Сам с собой, — улыбнулся он и подумал, что сегодня неплохой денек для того, чтобы прогулять школу.
Когда они добрались до хижины, небо затянуло облаками. Мелкий дождь капельками осел на волосах и одежде.
— У меня в боку колет, — проворчала Дэйна. — Нам обязательно так бежать?
Макс перешел на шаг. Ему внезапно захотелось обнять ее за тонкую талию, провести рукой по ребрам, чтобы облегчить боль. Вместо этого он лишь сильнее потянул ее за рукав.
— Промокнем. Побежали!
Железная дорога проходила в полутора километрах от школы. Они двинулись напрямик через промышленную зону. Макс придержал колючую проволоку, пока Дэйна пролезала под забором, затем они прошмыгнули между остовами старых машин позади автосалона. Дальше пришлось долго идти под гору, пока не достигли железнодорожной насыпи. Воздух пах углем, впереди маячили знакомые силуэты коттеджей. Значит, он уже почти дома.
— Тормози! — взвизгнула Дэйна, когда в каких-то десяти метрах загромыхал поезд. Шум заглушил ее голос.
Макс добрался до опор кирпичного моста и остановился, поджидая ее. Дэйна осторожно пробиралась через высокую траву. До чего же красивая, подумал Макс. Волосы — блестящие от дождя, черные со смешными оранжевыми прядями — окаймляли бледное лицо, отчего оно казалось каким-то мальчишечьим. И нос такой аккуратный, изящный. Одна ноздря украшена крошечным серебряным гвоздиком. Кожа гладкая, разве что на лбу несколько прыщиков, почти незаметных под косметикой. И глаза. Такие задумчивые, такие глубокие, что, кажется, в их бездонности скрывается тьма секретов.
— Добро пожаловать, — гордо сказал он.