Римма помолчала и задала убийственный в своей простоте вопрос:

— Это кто?

— Это твой работодатель Никита Ветров, — терпеливо завел я старую шарманку. — Все в порядке, я жив. Считай, что эта неприятность произошла с моим однофамильцем, а в морге все перепутали. Варвара поспешила, погорячилась, понимаешь?

— Но это не твой голос… — она все еще сомневалась.

— Как это не мой? — возмутился я. — А чей, позвольте спросить? Римма, кончай выделываться, это я!

— Вот теперь, кажется, узнаю… Подожди, это точно?

— Да! — рявкнул я. — Можешь не сомневаться.

— А кому претензии предъявлять? Ну, сам понимаешь, за моральный ущерб и все такое…

— Я позднее предоставлю подробный список. Ты не звонила моей маме?

— Никита, я незнакома с твоей мамой.

— Вот и отлично, не звони. Не забудь, что утром на работу. Разрешаю опоздать на два часа. Все, спи… если сможешь.

Я отключился, перевел дыхание. Варвара с Сергеем Борисовичем выразительно переглянулись — да, это точно он. Пациент скорее жив, чем мертв.

— Никита Андреевич, если не возражаете, я позвоню медикам, мы должны им сообщить о вашем чудесном исцелении, вы понимаете… — Якушин помялся, — такое не каждый день случается. Нужно провести полное обследование, сделать ЭКГ, ЭЭГ…

— Давайте не сейчас, — взмолился я. — Позднее. Клянусь, Сергей Борисович, я не сбегу.

— Хорошо. — Якушин помедлил. — Я распоряжусь об отмене мероприятий… вы понимаете каких. Хотя, подозреваю, что Лариса уже всех обзвонила и дала соответствующие распоряжения, м-да… — Сергей Борисович не сдержался, прыснул. — Ладно, медиков вызовем позднее. Рассказывайте, что с вами приключилось. Кофе хотите? Есть булочки — на предмет пожевать…

— А у меня есть желудок, — вздохнул я. — На предмет вывернуть его наизнанку.

Я снова курил, повествовал о своих злоключениях. Они уже тихо зеленели от моего дыма, но пока что терпели.

— Это полная версия? — спросила Варвара.

— Полнее некуда.

— Все правильно, — откашлявшись, начал Якушин. — Типичные внетелесные околосмертные переживания. Вам было радостно, спокойно, вы испытывали чувство гармонии. Считали себя способным проникнуть в суть мистических и религиозных событий. Но вместе с позитивными переживаниями многие люди, перенесшие состояние клинической смерти, описывают адские картины огня, какие-то устрашающие сцены, видели людей в состоянии страдания. У вас ничего такого не было?