Это была настоящая беда! В космосе не существует проторенных путей. В пятидесяти световых годах от Земли Млечный Путь еще виден, но созвездия уже изменяются. Пролетев сто световых лет, любой может заблудиться. А через тысячу световых лет — а «Даная» миновала этот рубеж несколько месяцев назад, — корабль в космосе оказывается в положении канарейки, Вселенная которой состояла из клетки в одноместном номере, и которая внезапно вылетела из окна в огромный, бескрайний мир.
Космический корабль должен постоянно записывать направление полета и пройденное расстояние в трехмерной системе координат. Для этого нужно постоянно делать фотографические карты звездного неба. И все отчеты должны быть точны, если путешественники вообще хотят отыскать дорогу назад.
— Мне кажется, я совершил серьезную ошибку, — спокойно сказал Борден, — когда не стал убивать Сэттелла.
Найти в Галактике нужную точку на расстоянии ста тысяч световых лет было достаточно трудно и с хорошими картами. А уж без карт они могли всю оставшуюся часть жизни скитаться среди звезд, из которых едва ли одной из десяти тысяч было дано человеческое название, и на одну из ста тысяч когда-либо ступала нога человека. Они могли искать много месяцев или лет планету, где располагалась человеческая колония, и так и не найти такую.
Борден сжал и тут же разжал кулаки. Сэттелл был навязан ему, поскольку «Даная» нуждалась в еще одном члене экипажа. Бордена охватывала холодная ярость при мысли, что он тогда же не воспротивился.
— Раз он украл регистрационный журнал и карты, — сказал он Эллен, — то он хочет либо заключить с нами сделку, либо погубить нас. И, насколько я знаю Сэттелла, тут где-то пятьдесят на пятьдесят.
Так, наверное, и было. У Сэттелла была власть над жизнью и смертью Бордена, Эллен и Джерри, и он не обменял бы эту власть ни на что меньшее. Фактически, он не посмел бы обменять ее вообще ни на что, так как был уверен, что его после этого прикончат. Единственная сделка, на которую он мог пойти, заключалась в том, чтобы они отдали ему свое оружие и положились на милосердие Сэттелла. А у Сэттелла было очень мало милосердия.
— Попытайся снова вызвать Джерри, — попросил Борден Эллен. — Как только мы предупредим его, то можем пойти по следам Сэттелла. У него подкованные каблуки, а почва здесь мягкая.
Эллен снова взяла микрофон рации.
— Джерри, Джерри, Сэттелл исчез. Пожалуйста, отзовись… Джерри, Сэттелл исчез. Отзовись, пожалуйста…
Она повторяла это снова и снова. Борден мрачно пошел по кораблю, ища следы того, чем Сэттелл мог заниматься последние двадцать четыре часа. Он полагал, что Сэттелл, находясь с остальными в одной лодке — то есть, в одном космическом корабле, — волей-неволей станет думать об остальных. Во время катастрофы ни один нормальный человек не станет думать ни о чем, кроме сотрудничества с товарищами по несчастью.
Но существовали иные люди — точнее, нелюди, — которые жили ради осуществления своих мгновенных желаний, которые знали, что их удовольствие превыше всякой необходимости, и которые мыслили совсем не так, как обычные люди.
И таких среди людей развелось слишком много. Большинство из них старались маскироваться, но Сэттелл теперь был разоблачен.
IV
Эллен посылала и посылала сообщение по рации.
Голос ее стал утомленным, плечи безнадежно поникли, потому что пошли уже часы, а ответа все не было.
Борден нашел место, где Сэттелл перерезал провода, так чтобы корабль мог взлететь и подняться в космос, и приборы показывали бы, что все в порядке, а на самом деле существовала бы утечка запасов кислорода.
Он также нашел небольшое изменение в очистной системе воды. При этом им не хватило бы воды на обратную дорогу. И еще одна хитрая неполадка была сделана так, что когда двигатели корабля вышли бы на маршевую мощность, то расплавились бы генераторы энергии, и корабль остался бы дрейфовать, лишенный энергии, и дрейфовал бы вечно, даже после того, как люди умерли бы или сошли с ума от отчаяния.
Борден вернулся в рубку управления с искаженным гневом лицом.
— Мы не следили за ним, — мрачно сказал он, — и он тут же воспользовался этим. Сейчас он злорадствует, уверенный, что мы будем вынуждены принять любые условия, какие он выдвинет, чтобы вернуть журнал и карты для возвращения домой. Он злорадствует, потому что отомстит в случае нашего отказа, а если мы согласимся на эту сделку, то все равно умрем. Нам придется проверить все устройства и все оборудование корабля, прежде чем мы сможем покинуть эту планету — даже после того, как у нас будет топливо!