Темнело. Вдалеке появилась какая-то белая дымка, а небо было затянуто облаками. Все отбрасывало длинные тени. Неподалеку должно было находиться начало ледяной шапки, и действительно, казалось, что где-то поблизости лежит снег. Но в иллюминаторе на противоположном борту корабля было видно начало пустыни.

— Вот мы и сели, — с облегчением сказал Борден. — Теперь мы должны узнать, заметил ли кто-нибудь наше приземление, и если заметил, то станут ли нас убивать или захотят подружиться.

— Вы должны дать мне оружие, Борден! — воскликнул Сэттелл. — Черт побери, не можете же вы оставить меня безоружным на враждебной планете!

— Мне бы хотелось иметь четыре ружья вместо трех, хотя, если дело дойдет до боя, то и четыре пушки не помогут против всей планеты. Но я не могу рисковать, дав вам что-нибудь опасное, — сказал Борден.

Сэттелл заскрипел зубами.

— Можно мне проверить воздух, сэр? — извиняющимся тоном спросил Джерри.

Борден кивнул. Он утомленно, нахмурившись посматривал на Сэттелла, пока Джерри готовил пробы. Положение их было неважно, но и Сэттелл тоже был весьма неприятен.

Еще два месяца назад, когда они ремонтировали двигатель, Борден услышал полузадушенный крик Эллен, побежал на ее зов и увидел, что она отбивается от Сэттелла.

Появление Бордена, разумеется, положило конец этой борьбе, и Сэттеллу пару недель пришлось провести в койке, прежде чем он снова начал передвигаться самостоятельно. Но Борден не мог убить Сэттелла тогда, не мог убить его и сейчас. А вот Сэттелл вполне мог кого-либо прикончить, если бы только у него появилась такая возможность.

— Черт побери, Сэттелл, — мрачно сказал Борден. — Если бы я не думал, что ты подлая крыса, то мог бы договориться с тобой, чтобы мы забыли наши разногласия до возвращения домой. Но я не думаю, что на твое слово можно положиться.

Сэттелл что-то проворчал в ответ и отвернулся. Джерри поднял глаза от анализатора внешней атмосферы. В атмосфере оказались в достаточном количестве кислород и озон, не было ни следа хлора и серы, имелись незначительные примеси магния, а также углекислый газ. Еще был остаток, не реагирующий на реактивы, — очевидно, благородные газы.

— Кажется, все в порядке, сэр, — сказал Джерри. — Если разрешите, я пойду в шлюз и сам испробую воздух. Можно, сэр?

— Если только Сэттелл не захочет вызваться добровольцем, — отозвался Борден. — Я бы изменил мнение о вас, Сэттелл, если бы вы вызвались добровольцем для первой вылазки.

— О, да! — пронзительно рассмеялся Сэттелл. — Я выйду из корабля на враждебную планету, а вы улетите и оставите меня! Даже если вы не сможете покинуть планету, то что помешает вам отлететь на десять тысяч миль. Вы же хотите сделать это!

— Имейте в виду, — заметил Борден, — это сказали вы… Хорошо, Джерри, я разрешаю.

— Есть, сэр, — воскликнул Джерри и вышел из рубки.

Они услышали, как открылась внутренняя дверь шлюза.

— Самое разумное будет запереть вас, пока корабль находится на планете, — с нажимом сказал Борден. — Я не могу оставить на вас корабль. Вы сами сказали. Что сделали бы, если бы смогли — улетели бы подальше и оставили нас здесь.

Из динамика, соединенного со шлюзом, раздался голос Джерри.

— Мистер Борден, воздух просто замечательный! Мы не осознаем, что за дрянь консервированный воздух, пока вновь не вдохнем свежий! Великолепно, сэр! Я выхожу!