Другое дело мы… Наш отряд просто не мог заметать за собой следы. Поэтому нам приходилось надеяться на удачу.

Странно было то, что бандит никуда не спешит, хотя опережал он нас всего на семь-десять часов. Мы периодически находили на слое перегноя глубокие отпечатки сапожных каблуков или срубленные мечом ветки кустов. Создавалось впечатление, будто он делает это специально, чтобы мы ехали за ним. Это ставило нас в тупик.

Вечером пятого дня, когда в лесу сгустились сумерки, ал Кунад наткнулся на очередную стоянку сбежавшего преступника. Судя по оставшейся на поляне кучке серой золы и древесным углям, он был здесь максимум шесть часов назад. Вокруг кострища на влажном слое перегноя виднелись следы от обуви. Тут же валялись обглоданные кости какого-то животного.

— Да, похоже, ваш бандит, в самом деле, не хочет быть осторожным, — недоумённо пробормотал Рене Алман и спешился. — Но тогда он действительно ненормальный. Или притворяется таковым.

— Ничего, это будет последнее притворство в его ничтожной жизни, — громко ответил ар Канак. — Раньше мы просто шли по следам выродка, но в ближайшие дни обязательно его настигнем. Пусть он тогда не ждет пощады. Лично вышибу мозги, если они у него ещё остались!

— Вот именно, — поддержал старшего военачальника ал Кунад, сверкнув жёлтыми, как у тигра, глазами. — А то бандит совсем ожирел. Никакого страха!..

— Ладно, шрух с ним, — отмахнулся Рене и строго добавил: — Давайте лучше займёмся лагерем и приготовлением ужина. Здесь неплохое место. Недаром бандит выбрал его для отдыха.

Ставьте палатки и разжигайте костры. Да побыстрей!

Под руководством ат Келфана седламские воины незамедлительно начали выполнять полученные приказы. Среди наших людей лентяев не было. К тому же, все хотели есть.

Вскоре, по краям обширной поляны, к стволам деревьев были привязаны фалдары. Они с удовольствием принялись поедать сочные листья высокого кустарника, растущего рядом. Затем вокруг зажженных костров появились девять небольших палаток из пятнистой ткани серо-зелёного цвета.

Еще через полтора часа, на двух вертелах жарились упитанные тушки каких-то животных. Над третьим костром висел большой котел с ароматным травяным напитком под названием Меарр, который я мог бы сравнить с зелёным чаем. В прохладную сырую погоду он был отличным средством для профилактики простуды. Кроме того, горячий напиток помогал желудку в пищеварении.

Когда я вместе с Рене и двумя вандарсийцами устало присел на ствол поваленного дерева, ал Кунад медленно произнес:

— У меня бывает странное ощущение, будто во время стоянок за нами кто-то наблюдает. Или это мне только так кажется?!..

— Значит, нам обоим так кажется, — произнес я в ответ, оглядываясь по сторонам. — Ощущение такое, словно этот кто-то летает над нами, подслушивает наши разговоры и тихо смеется. Прямо наваждение какое-то.

— Это у вас от усталости! — рассмеялся Канак, хлопая себя по коленкам. — Лично я ничего не замечаю. И у вас утром все пройдёт. Правда, Ларкус? Тебе ведь ничего не кажется?

— Не знаю, не обращал внимания, — спокойно ответил Рене. Потом добавил: — В любом случае, в этих лесах я чувствую себя не очень уютно.

Все тихо рассмеялись, приняв его слова за шутку. Здесь каждый чувствовал себя не в своей тарелке и держался настороже.

Отсмеявшись, Канак потёр мозолистые руки и с предвкушением спросил:

— А не пора ли нам отгрызть пару кусков жареного мяса?! По запаху и виду мне кажется, что оно готово. Да и воины уже облизываются…

— В таком случае — налетай! — скомандовал Рене. — Мы с Лесонтом съедим по лепёшке и запьём их меарром. Так ведь, господин учёный-творец?