— Я его сам смешаю, если встрянет. Будут вопросы, отсылай ко мне, но все требования Филиппа удовлетворять в первую очередь и в максимально короткие сроки. В случае задержки объяснять будешь не мне, а герцогу Ансельму… если, конечно, тот будет слушать.

— Но требуше и станковые самострелы… Я же не распоряжаюсь ими! Это всё в ведении тира Роухена! К тому же требуше только вчера вечером закончили собирать.

— Как собрали, так и разберут. Тем более их не сейчас тащить — тропы всё равно ещё нет. Короче, разыщите Роухена и передайте моё распоряжение, касающееся машин. Будут вопросы, пусть сам меня разыщет. Заартачится, с ним уже не я буду говорить, а Конрон. Я-то добрый, ещё послушаю, а у Конрона разговор короче будет.

Ругаясь под нос, Розен убежал… очевидно, разыскивать Роухена или председателя магистрата.

Писарь, закончив читать последний лист, вопросительно посмотрел на Володю, который лежал с закрытыми глазами и казался спящим. Но вдруг он резко встал и торопливо отряхнулся.

— Милорд, я вам ещё нужен? — поинтересовался писарь.

— Да. Я ещё не очень хорошо читаю по-вашему. Мне нужен человек, который сможет и записать и прочитать бумаги в случае нужды. Извини, но сегодня тебе придётся быть моим постоянным спутником.

Последнее замечание явно не вызвало у писаря никакого энтузиазма, но спорить он не рискнул и послушно вскарабкался на коня, когда князь вскочил в седло. Охрана привычно и равнодушно пристроилась следом.

Гирона Володя заметил издалека. Тот неторопливо прогуливался перед тюрьмой, о чём-то разговаривая с Конроном. Что тот делает у тюрьмы, Володя не понял и вопросительно посмотрел на тира.

— Услышал, что ты велел собрать тех солдат из пленников, кто служил под командованием герцога Ансельма, и решил тоже послушать. Ещё по поводу твоих последних распоряжений хотел поговорить.

Конрон аккуратно ухватил соскочившего с коня Володю под локоть и отвёл в сторону, где никто не мог их подслушать. И здесь уже высказался гораздо более резко, с использованием многих слов, которых Володя просто не знал по причине того, что его учитель — Аливия — не догадывалась об их существовании. Потому гневную тираду тира мальчик воспринял вполне спокойно.

— Какого… В конце концов, кто тут у нас командующий?! — бушевал Конрон. — Почему я узнаю о твоих приказах от третьих лиц, которые требуют от меня укоротить наглого выскочку… Догадываешься, о ком речь? Я, конечно, подтвердил все твои приказы и тоже в ответ наорал, что приказы моего заместителя обязательны для исполнения и всё в таком плане, но прежде, чем распоряжаться, ты мог бы, хотя бы ради приличия, посоветоваться со мной?

— А ты уже принял решение? — поинтересовался Володя.

Конрон осёкся и чуть ли не обиженно уставился на него.

— А ты сейчас к какому варианту готовишься?

— К обоим. Первоначальный подготовительный этап одинаков… разве что крепость вне стен города в первом варианте не нужна. Но тут уж ничего не поделаешь — потом будет поздно строить, упущенное время не вернёшь.

— Кстати, о крепости… На кой она там?

Володя достал из сумки схему, опустился на колено и расстелил её на земле. Заинтересованный Конрон склонился над ней.

— Смотри… Вот холм, который закрывает от города Радужную бухту. От стены до него расстояние где-то километра два, за ним шикарное место для высадки. Забраться на этот холм можно, хотя задачка нетривиальная. А теперь представь, что мы на нём устанавливаем требуше… Вот схема Радужной бухты, и тут мои пометки по расстояниям. Я прикинул по дальности. Получается, что практически весь берег с самыми удачными местами для лагеря и где-то четверть бухты в зоне их досягаемости.

— Ух ты! — воскликнул Конрон. — Хм… — Он почесал подбородок. — Это всё хорошо и замечательно, но только в том случае, если для высадки противник изберёт именно эту бухту.