– Заходи, конечно, – я подвинулась, освобождая для брата место рядом с собой.

Он плюхнулся с размаху и первым делом полез в нагрудный карман за пачкой сигарет. Я цыкнула на него:

– Даже не думай! Еще не хватало дымить мне тут! Потом покуришь.

Брат покорно вздохнул и спрятал сигареты.

– Ты почему не в гостиной? – спросила я. – Тебе же Городецкий велел там его дожидаться.

– Он уже меня допросил.

– И что ты ему рассказал?

– Да так. Поговорили обо всем и ни о чем, – уклончиво ответил Андрюшка и взволнованно заглянул мне в лицо. – Слушай, Алька, как ты думаешь, кто это Деда траванул?

– Откуда мне знать? – пожала я плечами.

– Это точно не ты? – пытливо уставился на меня брат.

– А может, это ты? – вернула я ему вопрос и пронизывающий взгляд.

Андрюшка фыркнул:

– Он, конечно, вредный старикан. Но мне бы и в голову не пришло его травить.

Наклонившись ко мне, брат жарко зашептал:

– Я вот думаю на эту французскую тетку.

– Между прочим, это ты ее пригласил, – напомнила я.

– Вот еще! Не приглашал я ее! Я же говорил тебе, что по дурости трепанул ей по телефону про дедов юбилей, и про сердечный приступ тоже – а она и прискакала. Зачем? Да яснее ясного! Подумала, что наш старик, стоя одной ногой в могиле, размякнет, сменит гнев на милость. Так и случилось. Ты же сама видела их встречу. Ну а дальше дело техники – отравить его и заявить свои права на наследство. Родная дочь все-таки – доля ей полагается.

– А для чего ей травить Деда? Могла бы подождать, пока он сам помрет.

– Черт ее знает! Может, деньги срочно понадобились… Только я не понял, как у нее оказался твой яд.

Я пересказала то, что час назад объясняла детективу.