– …консьержка в доме Гиллиамов, о которой вам, возможно, рассказывал Найт. Он со мной встречался.

– Да, все верно, – растерянно подтвердил Сноу. – Анна Войцеховска.

– Или Елена, Элен, Элли. В зависимости от обстоятельств.

«А-Х. Войцеховска. Консьерж» – всплыла в памяти Сноу табличка на двери в резиденции «Лесная сказка», которую он видел в МИППСе Найта. Он уже почти все понял и даже осознал, что с Мирандой в гостинице в день убийства встречалась именно она, просто была хорошо загримирована. Но статную фигуру скрыть не могла. Как они этого не заметили раньше?

«Господи, ведь все это было так просто! Лежало на поверхности, а мы не сопоставили элементарные факты. Как же это?» – подумал Сноу.

– Вы сделали все, чтобы великая миссия, которой я и вся моя цивилизация отдали столько сил, закончилась катастрофой. В межпространственном сдвиге погибли все мои друзья и соратники. Они из-за вас просто остались в том измерении, из которого мы хотели вырваться. А там теперь время вывернулось наизнанку…

– Анна… – Войцеховска взглянула на Ричарда. – Мы… не хотели. Сожалею, но поймите и нас – мы оборонялись. Чего вы хотите… от нас?

– Теперь ничего.

Она оглядела людей и повторила:

– Действительно, ничего. Наверное, я просто пришла посмотреть в глаза тем, кто одним движением уничтожил весь мой мир. Но это не обвинение. Это просто констатация. Не корите себя слишком: вашей вины в этом нет. В этом ваша беда. Действуя импульсивно, вы лишь исполнили одну из партий, написанную не вами и, по большому счету не для вас. Странно, но именно вы, люди, единственные во Вселенной, искренне верите в то, что действуете по своему собственному разумению. Поэтому после всего случившегося я нашла в себе силы прийти сюда и постараться вам хоть что-то объяснить. – Она секунду помолчала, потом продолжила: – Много раз мой народ исчезал и возрождался вновь, терял и снова воссоздавал шедевры искусства, науки и техники. С каждым новым разом мы становились мудрее и сильнее, но нас самих становилось все меньше. И вот, в конце концов, нас осталось всего несколько тысяч человек – мужчин и женщин, молодых и стариков – когда на нас обрушилось еще одно испытание: в нашей Вселенной стала рваться причинно-следственная связь событий. Мы не сразу поняли, что все дело в том, что по неизвестным причинам время стало неоднородным. Оно теперь текло не из прошлого в будущее через настоящее. Из прямого и понятного, одномерного, оно стало… трехмерным, и его привычный вектор стал расползаться по швам: вправо, влево, вверх, вниз. Наши ученые не нашли способа вернуть его в привычное русло. Мы проиграли бой и приняли трудное, но неизбежное решение уйти. Шансов выполнить задуманное у нас было очень мало, но они были, и мы рискнули. Построили огромный корабль, на котором собрали все ценности нашей цивилизации и всех оставшихся. Для переброски его в другую Вселенную через кротовую нору требовалось построить отмычку, которая открыла бы переход. Ваш Тетраэдр как нельзя лучше подходил для этой цели. Нам оставалось лишь немного его усовершенствовать, что мы и сделали.

– Почему вы не открылись нам? – тихо спросил Сноу. – Почему все делали тайком?

– Ваш менталитет таков, что в любом случае вы расценили бы наше вторжение как агрессию.

– И вы подкупили некоторых землян…

– Да, мы частично подкупили ваших людей, но почти все работали с нами без принуждения и привычной платы. Одним мы дали возможность работать, другим здоровье, третьим – счастье… Среди них Бонне, Ларри Гиллиам, Тор.

– Бонне вы поставили мнемомаркеры, а Ларри купили перспективой полного выздоровления. Дали им, так сказать, стимуляторы. А Тор просто не мог отказаться от перспективы выздоровления сына. Это шантаж.

– Может, и так, и мы немного их подтолкнули, заинтересовали. Но, поверьте, это было необходимо! На карту мы поставили всё! Кстати, мнемомаркеры у Бонне временные и исчезнут через несколько дней. Вот тогда и послушаете, что он скажет без стимуляторов и без психотестов. Вы его в предатели человечества записали, а он – человек науки, и его способности выходят далеко за рамки ваших скромных возможностей. Он был окрылен идеей работать с нами над проблемами, которые и не снились самым передовым ученым Земли. Он счастливый человек, далекий от понятий политики, конъюнктуры, общественной целесообразности и прочих условностей. Он просто занимается своим любимым делом. Вот и все.

– Подождите! – заговорил Блумберг. – Но как вы представляли себе контакт между нашими цивилизациями, если бы переход завершился успешно? Вы же сами сказали, что являлись в наших глазах агрессором!

– Нет. Ваша Вселенная нам не нужна, ведь она уже занята. Вами. Мы хотели ее использовать как пересадочную станцию, только и всего. Здесь мы бы задержались на несколько часов, может быть суток. Наша цель – совсем другая Вселенная…

– Только и всего… – прошептал потрясенный Сноу. – Но зачем тогда вы убивали людей: Тора, Миранду… Профессор чуть не погиб, Блумберг, Найт.

– Сожалею, мы старались избегать жертв. Не вижу причин оправдываться перед вами, но ни Тора, ни Миранду никто из нас не убивал. Тор умер от генетической болезни крови. А в склянке, которую он в пылу спора со мной уронил и разбил на Одиноком утесе, не было, да и не могло быть никаких вирусов. Сам Гиллиам давно запустил болезнь, дотянул до последнего предела, и когда обратился к врачам, было поздно. Миранда тоже выпала с балкона в силу стечения обстоятельств. Действительно, произошел сбой и в программе дроида и в защите отеля. Такие совпадения очень редко, но случаются. Профессору, – Анна повернула голову в сторону Блэйка, – я хотела лишь внушить, что он видел не медицинский прибор, чтобы не было лишних вопросов и чтобы обезопасить Ларри. Но… не рассчитала силы мнемовоздействия. Я рада, что с ним все в порядке. Действительно рада. Так что вам не в чем нас упрекнуть, – Анна сделала секундную паузу. – А вот катастрофу спровоцировали, пусть и невольно, именно вы, люди. И при отлете сферы вы совершенно осознанно уничтожили всех, кто хотел покинуть Архипелаг, включая и нескольких землян. Они не были готовы к нападению – настолько были потрясены гибелью нашего мира, а вы их просто расстреляли. Да, они попытались оказать сопротивление, но против них были ваши отборные солдаты. Это я говорю теперь без гнева… Чувств нет… Пустота… Нас осталось всего несколько десятков человек.