— Ты исполнила пожелание. Я не буду подавать в суд. Впредь не смей никогда подходить к моему рабу! Все свидетели, ещё раз себя не удержишь — заставлю извиняться на коленях! Он теперь МОЙ!

Её перекашивает, но, конечно, не верит, вокруг хихикают, почти все довольны, некоторые возмущены, но не сильно, это ведь прикольно, у людей, похоже, вообще уже сдвиг пошёл, по всем параметрам.

— Ох, попадёшься ты мне, — сквозь стиснутые зубы Антеру. Делаю зверскую рожу:

— Уж я постараюсь, чтобы не попался.

— Тогда тебе придётся до скончания дней держать его у себя! — рычит. — Если решишь продать — ничего не пожалею, чтобы заполучить!

Кажется, Антер уже жалеет о своём поступке. Твердо смотрю на него, не вздумай пугаться и идти на попятную! Только попробуй усомниться в правильности поведения! Только попробуй на колени бухнуться!

Расправляет плечи. Молодец. Радость моя.

— Он очень хорошо ноги целует, — наконец, выдаёт эта тварь, злобно зыркнув на моего раба. — Долго, нежно, просто сидишь и несколько часов расслабляешься, советую попробовать. Единственное, на что он способен. Пошли, — это уже своему несчастному, — тебе ещё учиться и учиться.

Я как представила бедного Антера, в течение нескольких часов обтирающего свои колени об пол, а губы об эту тварь, захотелось вдруг сделать для него что угодно… Чёрт, если бы я точно знала, что могу ему доверять, сразу же рассказала бы правду! Ну или хотя бы часть её. Существенную часть.

— Идём, — киваю ему, не удостоив извращенку ответом. Она ещё что-то бормочет вслед, но не слушаю.

— Знаешь… — задумчиво проговариваю всё ещё пылающему Антеру, когда выходим на улицу. — Она видела в тебе личность, которую так и не сломала и которой очень хочется отомстить.

— Госпожа! — чуть не взвывает он. — У раба нет никакой личности.

— Заткнись, — устало вздыхаю. Ну почему бы не промолчать, хотя бы из благодарности? Это же ужас, что с людьми страх делает.

До дома идёт понурившись. Где гордо разведенные плечи, ещё несколько минут назад так радовавшие меня?

Теперь уж точно конец. Как ни глянь, а я везде облажался. С удовольствием оттолкнул бы Амиру, да кто ж знал, что моя вступится за меня? Поднять руку на вольную без разрешения хозяйки — преступление. А какой хозяин захочет брать на себя ответственность? С нами и не такое вытворяют.

А что на колени опустился… А как иначе в такой ситуации? Вроде и правильно всё сделал, а выходит, ослушался приказа. Ну да не привыкать, у этих господ постоянно приказы один другому противоречат. Даже странно, что она так и не воспользовалась кнутом, у любого из предыдущих хозяев на мне уже живого места не было бы.

И снова это жуткое «я с тобой разберусь»… Как же дома быть? Кошусь на пульт. Другие чуть что — сразу хватаются, а эта за всю прогулку так и не притронулась.

Боги… а это извинение Амиры… Да я хоть неделю на коленях на перце красном простою, ради такого-то. Как представлю, каково этой твари было, губы сами в улыбку складываются.

По-моему, даже хочу, чтобы Амира ещё раз не удержалась. Моя-то госпожа вон какая, стальная, оказывается. Сдержит слово.

Размечтался, дурак. Думай, как теперь расплачиваться будешь.